— Тогда купите хотя бы автоответчик, двадцать первый век!
Джемма воспользовалась случаем:
— Коннор, это Чад и Оуэн. Они недавно переехали. Они будут учиться с вами с начала года и никого тут не знают, так что я на вас рассчитываю, помогите им почувствовать себя как дома.
Коннор обнажил белоснежные зубы в подобии улыбки.
— Рассчитывайте на меня, мисс Дафф, я буду их ангелом-хранителем. — Вновь став серьёзным, он втиснулся между мальчиков и спросил: — Ну, что вы натворили?
— Чего? — не понял Чад.
— Почему оказались здесь! За что вас наказали?
— Не говори так, — сказал Кори, — в Мэхинган Фолз клево.
— Ну да? Клево помирать со скуки? Здесь нет Интернета, нет торгового центра…
— Тут есть скейт-парк, — вставил Чад, — и магазин комиксов.
— И кино, — прибавил Оуэн.
— Здесь ничего никогда не происходит.
— А мы видели, как погибла женщина, прямо у нас на глазах, — заметил Чад, как будто хвастался подвигом.
— Это кто погиб? — заинтересованно спросил Коннор.
— Старушка, она бросилась под пикап, — объяснил Чад, гордый тем, что обладал такими уникальными сведениями, хотя они приехали в город только накануне.
— Я слышал об этом, — оживился Кори. — Вы там были? Потрясающе.
— Только Оливия заставила нас отвернуться и не смотреть, — уточнил Оуэн.
— Вы не увидели труп? — допытывался Кори.
— Кори! — возмутилась Джемма. — Это отвратительно, никто не хочет смотреть на трупы!
Мальчики, очевидно, считали иначе, и Чад улучил момент, чтобы заявить:
— Вот видите, в Мэхинган Фолз бывает интересно!
— Да-а, а еще у Джеммы большие сиськи, — поддразнил Коннор тихим голосом.
Корни отвесил Коннору подзатыльник, сбив ему кепку, и сказал:
— Но как только ты попадаешь в Мэхинган Фолз, ты здесь как в тюрьме. Холмы вокруг — как колючая проволока, а взрослые — доставучие надзиратели. Ну, я не знаю, конечно, какие у вас взрослые…
— Да, — подхватил Чад, — но эти леса вокруг — это же наоборот круто, можно гулять, испытать столько приключений!
Лицо Коннора осветила зловещая ухмылка:
— Вы любите приключения?
Оуэн пожал плечами, не будучи таким воодушевленным, как его двоюродный брат. Коннор бросил заговорщический взгляд на Кори.
— Старый парк, — сказал он. Коннор вдруг поднялся и обратился к Джемме:
— Слушай, сестренка, пока ты тут играешь в дочки-матери, мы покажем братишкам одно место.
— Что еще за место? — с недоверием спросила Джемма.
— Не бойся, мы недалеко, просто немного покажем окрестности.
— Ладно. Но не слишком задерживайтесь, я пока покормлю малышку полдником, и мы с ней пойдем к причалу.
— Шик, тогда встретимся там.
* * *
Коннор повел ребят вокруг озера по направлению к восточному выходу из парка, а когда они скрылись с глаз Джеммы, свернул к северу.
— Куда мы идем, что надо так скрываться? — спросил Оуэн.
— Я знаю сестру Кори. Если она увидит, что мы пошли к старому парку, нам хана.
Коннор указал на вершину зеленого склона, где стоял круг из каменных колонн, увенчанных толстым куполом. Брызги водопада окружали подножие колонн дымкой, в которой переливались маленькие радуги.
— Это Лориэн, как во «Властелине колец»! — пошутил Чад.
— Но почему туда нельзя? Что там наверху? — не унимался Оуэн.
— Это Бельведер. Тут ничего интересного, только вечером можно увидеть, как на закате парочки приходят сосаться. Но дальше, наверху, весь холм — это старинный парк.
— Там старые развалины? — предположил Чад.
— Ну, скорее, заброшенный лабиринт, — пояснил Чад.
Оуэн пожал плечами. Место было на вид приятным.
— Из-за этого Джемма стала бы сердиться?
Кори и Коннор обменялись заговорщическими взглядами.
— Да просто так, это все девчачьи глупости, — ответил Коннор и ускорил шаг.
Он повел их по извилистой тропинке, идущей под Бельведером, с неровными ступенями, и мальчишки заметили, что эти склоны холма были не такими ухоженными. Тут были высокие дикие травы, густой подлесок, кустарники и заросли с вкраплениями ежевики. Здесь природа вступала в свои права.
Они даже не остановились осмотреть каменный павильон, спеша за Коннором, который стремительно вел их все глубже по этой огромной территории, где парк и лес, спускавшиеся по склонов холмов Пояса, смешивались, и не было почти никаких следов человеческого присутствия, если не считать узкие едва проходимые тропки.
