Том предпочел промолчать и натянуто улыбнулся. Он не знал, убьет ли скорее покупателя, стоявшего перед ними, или Л.Д.М., если тот не заткнется хотя бы на десять секунд.
— Главное, когда встретите нашего мэра, не говорите, что я вам все это рассказал! — поспешно прибавил Логан. — Это не самая идиллическая картина, но как я всегда говорю, не надо отворачиваться от своего прошлого!
Когда они вышли из магазина, Том почти бежал, толкая тележку к машине. Оливия потешалась:
— У нас есть победитель месяца!
— Клянусь тебе, если они все здесь такие, мы свалим до начала учебного года.
— У нас кредит на Ферму, ты застрял здесь с этими людьми по меньшей мере на пятнадцать лет! — фыркнула Оливия.
— Плевать, я сожгу дом, нахимичу со страховкой, но никогда в жизни, слышишь, ни за что я не пойду на ужин к этому типу!
Том сказал это в шутку, но в глубине души его терзали сомнения. Действительно ли они на своем месте? Он спрашивал себя, что с ними будет, и знал, что Оливия делала то же. Их переезд решился, когда они одновременно почувствовали крайнюю усталость от своей прошлой жизни, нашли Ферму, решительно их покорившую, и через несколько месяцев они бросили все. Все.
Тому было необходимо сделать паузу. И в жизни, и в работе.
Провал последней пьесы сказался на его карьере сильнее, чем он предполагал. Критики его разгромили. Публика стала избегать. Даже агенты все неохотнее назначали встречи, чтобы договориться с актёрами. Откровенно говоря, Том уже некоторое время назад стал осознавать, что успех покидает его. «Откровенность мертвецов» срывала овации, «Фальшивая горечь» была триумфом, признанным во всем мире, но с тех пор успех не возобновлялся, а карьера неуклонно шла под откос. Фиаско, которое он потерпел с последней постановкой, поставило точку в этом движении вниз. Дурманящие излишества нью-йоркской жизни, гомон журналистов, других драматургов, советы агентов и директоров театров… Том чувствовал, что ему необходимо сбежать от всего этого. Вернуться к истокам. К простоте. Он ощущал эту потребность, но никак не мог ее осознать, высказать, пока Оливия не вытянула у него это признание, как умела одна она.
Оливия тоже думала в этот момент о своей карьере, пересматривала цели, которые начались с подростковой мечты и за которые она так боролась на своем пути к телевидению. Незаметная журналистка местных новостей стала звездой национального канала, ведущей собственного шоу, ежедневно выходящего в эфир по утрам. Приближаясь к сорокалетию, Оливия подвергла ревизии свое мировоззрение. Возраст особенно болезненно сказывался на ее работе, где больше всего ценилась внешность, где культивировалась одержимость молодостью, и каждая новая морщинка на ее лице была подобна очередному погасшему прожектору. Оливия спрашивала себя, в чем смысл ее работы. Дело всей ее жизни перестало приносить ей радость. Чрезмерное давление, слишком много разных мнений — Оливии казалось, что ее мнение все меньше значит по мере того, как все решения принимают различные комитеты, все более крупные и некомпетентные. Она не чувствовала никакой радости от своей работы. Хуже того, каждое утро, выходя в эфир, она все острее ощущала, что теряет себя. Ей снились кошмары о том, как она срывается и кричит о своих истинных чувствах всем этим миллионам зрителей. Разве для этого она начала работать еще девчонкой? Чтобы прийти к такому? Изможденная, обессилевшая, с единственной перспективой — быть выброшенной за борт, когда во время отпуска менеджер подыщет ей на замену двадцатилетнюю красотку и выдвинет требование освободить ей место?
Все решилось на приеме у Билла Тэнингема, знаменитого адвоката, — на одном из светских раутов, которые Том так ненавидел. Билл был трагически верен эпикурейской философии: его не знавшая меры тяга к удовольствиям оборачивалась постепенным саморазрушением. Одним из таких порочных увлечений была игра, поставившая Билла в непростое финансовое положение, когда ему пришлось расстаться со всем, кроме необходимого. В том числе с Фермой. В разговоре между тостами, под звон бокалов с шампанским, когда Билл предложил знакомой купить дом по бросовой цене, Том мельком увидел фото дома на экране телефона Билла, и с этого все началось. Случайно услышанные слова, заманчивая картинка — и налаженная жизнь Спенсеров разлетелась на кусочки.
