Другие города покрывали планету и даже усеивали спутники и планетоиды всей звёздной системы, но город и его гора были сердцем изобилия. Отсюда защита, традиции и стабильность объединяли людей планеты и системы. Хозяева города владели силой земли и воздуха, солнца и ночи. В разгар сезона солнца и снова в середине сезона бесплодия их слуги приходили и забирали то, что им причиталось: одного из ста молодых, выбранных для служения и, возможно, для того, чтобы самим стать хозяевами. Всё находилось в равновесии: давали изобилие и уверенность, а взамен получали должное, точно так же, как с землёй, которую поливали, а затем собирали урожай. Не было причин сопротивляться. Не было никаких причин делать что-либо, кроме как повиноваться и быть благодарным.
Потом пришли корабли. Равновесие нарушилось, и мира и изобилия не стало.
Сигизмунд почувствовал, как двигатели «Лэндрейдера» заработали на максимальных оборотах. Ударная волна пронзила его тело. Шлем засветился янтарными рунами предупреждений. Он ощутил, как машина резко завертелась. Свет в отсеке сменился с жёлтого на красный. Что-то взорвалось в воздухе совсем рядом. Удары прокатились эхом по корпусу танка. Тот покачнулся и с грохотом покатился в другом направлении. Магнитные ремни, удерживавшие Имперских Кулаков, разомкнулись. Сигизмунд вскочил на ноги, когда «Лэндрейдер» снова накренился. Рядом с ним Ранн зарычал со смехом через громкоговоритель шлема.
— Произнесите свои клятвы, — раздался голос первого сержанта Иска по командному воксу, ровный и ясный сквозь рёв двигателей.
— Война может найти нас... — сказал Сигизмунд и услышал эхо внутри шлема. Тяжесть оружия в руках казалась исчезла.
— Чтобы мы могли найти, что равны ей... — последовали следующие слова. Жужжащий визг расколол красный воздух, когда выстрелили спонсоны танка.
— Приближаемся к точке высадки, сопротивление высокое, — раздался спокойный голос командира машины.
— Чтобы мы могли возвыситься...
Шум двигателя нарастал, лязг гусениц вибрировал сквозь броню и плоть.
— Чтобы мы могли повергнуть наших врагов.
«Лэндрейдер» развернулся, когда правая гусеница на полной скорости включила задний ход. Ещё один визг лазерного разряда. Заскрежетали тормоза. С глухим стуком пневматики поршни распахнули штурмовые люки. «Лэндрейдер» продолжал буксовать. Грязь перехлёстывала через край пандуса, когда он вгрызался в землю. Сигизмунд, Ранн и братья по отделению устремились к выходу. Мир снаружи был размытым пятном охристого света. Сигизмунд быстро сбежал с рампы. Его нога ударилась о землю и погрузилась до середины голени. Шнур аметистовой молнии пронёсся мимо и поразил воина прямо перед ним. Броня взорвалась. Сигизмунд почувствовал, как взрывная волна отбросила его вправо. Он ощутил горький запах озона на языке. Вокс в ухе завизжал помехами. Поражённый молнией воин лежал на земле, превратившись в массу расколотого жёлтого и красного мяса. Поблизости была Сингулярность — одна из ведьмовских мерзостей города, тварь грубой психической силы и разрушения.
— Вперёд! — проревел голос сержанта Иска. Сигизмунд рванулся вперёд, отрывая ноги от жидкой земли. Он увидел Ранна слева от себя.
Ещё одна вспышка света и звенящий, похожий на звук бьющегося стекла крик, растянувшийся в бритвенно-острую линию. Ещё несколько воинов упали, разорванные на куски, окровавленные. С неба посыпался град. Каждый кусок льда был красно-чёрным кулаком. Теперь Сигизмунд увидел линию траншей, тёмную границу, проведённую по земле. Красный лёд разбился о его наплечники. Товарищи по отделению были рядом и перед ним, россыпью бриллиантов устремляясь в кричавший на них мир. Он увидел парившую над землёй Сингулярность, напоминавшую растущее в мире слепое пятно, чёрно-пурпурную кляксу в реальности. На неё было трудно смотреть прямо, но при беглом взгляде она выглядела как застывший взрыв неонового цвета и кромешной тьмы. Она шипела, изгибаясь, земля и облака, казалось, искажались вокруг неё, словно матерчатая маска, туго натянутая на рот при вдохе.
Целью главного имперского наступления была не вражеская передовая; а имперская линия поддержки и отступления, вкопанная в плато на целый километр позади самых дальних траншей на момент начала боевых действий. Таков был первоначальный генеральный план, когда стало ясно, что город не станет соглашаться с мандатом Единства: окружить гору, окопаться и начать медленную осаду, которая, как надеялись, даст плоды до значительных потерь для любой из сторон. Они завершили работы за три дня — отличный прогресс для человеческих сил. Корабли и самолёты патрулировали над горой на случай, если жители города совершат вылазку, попытаются прорвать или разорвать кольцо окружения. Они этого не сделали, и если в городе и находились какие-либо вооружённые силы, они не двинулись с места. Враг не возводил укреплений, и не было никаких признаков того, что он собирается это делать. Имперское командование начало задумываться об оптимизации сил и снабжения, необходимых для удержания осады. На планете были и другие города, и другие миры в системе, которые, вероятно, укрывали другие человеческие анклавы. Сопротивлению этого конкретного города, хотя он и был большим и политически значимым для долгосрочного согласия, предстояло пасть жертвой терпения, поэтому теперь больше беспокоились о том, чтобы он связывал как можно меньше ресурсов, насколько это было возможно. И пока стратеги рассчитывали, город оставался тихим и спокойным.
