И до меня донесся из коридора громкий шепот.
Айказян подошел к двери, плотно закрыл ее и защелкнул на английский замок.
- Ну, а ты, в общем-то, что думаешь?
- Я?.. Я думаю, что пути для отступления нет!.. Думаю, что, может, напрасно так думаю, но..
- Пути для отступления действительно нет,- сказал Айказян. - Поскольку в плане нашего раздела скоро утвердят тему исследований и... твою тему.
- Ну и что с того? - спокойно сказал я.- Вы же говорили, что мы боремся не только за то, чтобы отвоевывать у природы ее тайны. Говорили, что путь от итогов лабораторных опытов до производства куда длиннее, чем...
- Верно,- согласился Айказян.- Однако ты знаешь, что революция продолжается.
- Революция свершилась в тысяча девятьсот семнадцатом году.
- Свершилась и продолжает свершаться. Ты, может, считаешь, что пришло время сидеть сложа руки? Нет, такое время не наступит. Ни через сто, ни через тысячу, ни через тысячу тысяч лет, если люди вдруг не надумают снова превратиться в обезьян.
- А как это случилось, что решили, утвердить тему? Ведь я, говорят, оторвался от коллектива. И к тому же...
- О, такого ты еще наслушаешься, - прервал меня Айказян.- А поскольку пока не складываешь оружия, то эдакие речи будут сопутствовать тебе. Вот так-то. Я хочу также подсказать, что эту свою тему ты можешь представить к защите. Вместе поработаем, сдадим кандидатский минимум, и все будет в порядке...
Я хотел была что-то еще сказать, но передумал. Поднялся и пошел к двери. Айказян тоже больше ничего не сказал.
Он подтянул к себе битком набитый портфель и стал лихорадочно рыться в каких-то бумагах.
Я вышел из кабинета шефа.
...В лаборатории цервой ко мне подошла Луиза. Она была очень испуганная и встревоженная.
- Зачем ты ему понадобился, Левой? - спросила. Луиза.- Знаешь, он еще до начала работы тебя спрашивал.
- Что, хорошей обработочке подвергся? - коварно улыбаясь, спросил Рубен.
- Еще какой! - сказал я и подошел к окну. Глянул во двор. Старый институтский сторож сметал в кучу опавшие листья.- Рубен, ты помнишь, я тебе как-то притчу одну рассказал?
- Помню. Не забыл.
- И помнишь, мораль я тогда тебе не сказал?
- Сейчас меня ато уже не интересует.
- А меня очень даже интересует. Знаешь, как поступил орел? Он схватил змею и сбросил ее с вершины со словами: "Живи там, где твое место", С тех самых, пор змея так и живет в ущелье. Иногда, правда, подумывает, не попытать ли ей снова счастья. Как ты считаешь, Рубен, попытает?
- Я ничего не считаю! И кончай морочить мне голову своими притчами! Рубен хлопнул дверью и удалился.
- Левой?..-опять заговорила Луиза.
- Вот так люди побеждают! - философски заключил я. И добавил: - Сами себя.. Кстати, наша тема скоро будет утверждена и включена в план.
- Будет утверждена?! - обрадовалась Луиза.
- И все-таки трудно существовать в этом мире, - устало сказал я.- Очень трудно.
- Существовать легче легкого,- тихо промолвила Луиза.- Жить трудно, по-настоящему жить.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
Несколько дней шли сильные дожди. Сегодня под вечер потоки так запрудили улицы, что невозможно было перейти с одной стороны на другую. Люди толпились на обочинах тротуаров, высматривая, куда бы ступить. Водители необычно "присмирели", ехали медленно, чтобы ненароком не обдать брызгами людей на тротуарах.
Я никуда не спешил. И, признаться, не без удовольствия прогуливался под дождем. Так как перейти дорогу было невозможно, я шел и шел, пока не добрался до кафе, где все места; увы, оказались заняты, но, на счастье, были отдельные свободные стулья. Не знаю почему,, но у нас принято, если за столом сидят, скажем, только двое, третий уже ни за что не подсаживается, пусть хоть весь вечер у входа в кафе будет стоять очередь.
Ну, а нельзя ли нарушить эту традицию? Нельзя ли подойти и подсесть вон хоть за тот столик в сторонке, который, понятно, занят?
Я подошел к девушкам и спросил:
- Можно?..
Одна из девушек поднесла кулачок к губам и фыркнула.
Но другая очень вежливо кивнула в знак позволения. Я снял плащ, перекинул его на спинку стула и принес себе кофе с ликером..
