Это был не я. Мне кажется, это был другой, совершенно другой Левой.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Я увидел пылающее лицо Луизы. Увидел ее широко раскрытые глаза и услышал почти шепотом сказанное ею слово:
- Гадина.
Рубен попытался улыбнуться. Потом беспомощно взглянул на нас. Седа смерила его с ног до головы, а я отвел глаза,
- Гадина!..
Луиза все повторяла это липкое слово.
Рубен молча вышел из лаборатории.
А Луиза всхлипнула от обиды. Седа безуспешно пыталась ее успокоить.
"Ты должен был тут же с ним разделаться и, однако, смолчал!" - шепнул мне в ухо тот, другой Левой, и я провел рукой по глазам, чтобы он исчез, не провоцировал меня.
"Дурак,-буркнул я мысленно.-Дурак. Это не в моих принципах".
Другой Левой появился на гладкой поверхности пробирки и с выражением сожаления уставился на меня.
Я тряхнул пробирку. Но он и не собирался вылезать оттуда.
"Ничего себе принцип! Спешишь умыть руки, не коснуться этой мерзкой рожи?!" Дабы не нанести ущерба научно-исследовательскому институту, не раскокать стеклянную пробирку о паркетный пол, я осторожно положил ee на стол и отошел в сторонку.
Теперь тот Левой, перебравшись на никелированную поверхность рефлектора, отвратительно гримасничая, пытался вывести меня из терпения.
"Принцип есть принцип! - мысленно отвечал я ему. - И измена принципу бесхребетность".
"Ложь, Ложь! Ложь! - напустился на меня с никелированной поверхности мой судья, имевший отдаленное сходство со мной. - Ты всегда был зрителем. А всякого рода Рубенам такие и нужны. Только зрители. Ты, конечно, можешь утешать себя, называя это принципом. Но это совсем не то!" - он скривил рот, и, словно чудом, лицо его вытянулось во всю длину рефлектора, как отощало.
Мне не хотелось спорить с этим дураком, и я подошел к девушкам.
- Что произошло?
Луиза все всхлипывала. За нее ответила Седа:
- Ну что, еще могло произойти? Ведет себя непристойно, привязывается к девушке. Настоящий хулиган. - Седа протянула Луизе платок.
- Очень на него похоже,- сказал я.- в таких случаях надо прижучить, чтобы держал себя в руках.
- Вон что? - удивилась Седа.- А я и не знала. Хотя вообще-то была близка...
- Он и к тебе пристает? - перебил я ее.
- Бывает,- сказала Седа.
- Пусть только попробует!..
- Не стоит с ним связываться, Левой,- вздохнула Луиза.- Честное cловo, не стоит.
- Не расстраивайся, Луиза,- успокоил я.
- Да ничего... Но ты держись от него подальше. Знаешь, он ведь уже и с Айказяном сблизился.
- Ну и что?
- Изо всех сил в доверие втирается.
- Не удивительно. Но я пока не замечал... Тем хуже для нашего шефа.
- Он то и дело хвастается своей дружбой с Айказяном,- продолжала Луиза.- И мне все обещает замолвить перед ним слово и еще все время твердит, мол, если Айказян захочет, он в течение года сможет защитить кандидатскую диссертацию.
- Очень может быть,- заметил я.- А ты не веришь?
- Верю...
- Прекрасно. Если ты веришь ему, поверь немного и мне. Чем больше он будет стелиться, тем скорее исцарапает свое пузо, а не наше, простите за грубость.
Седа рассмеялась: - Я и не подозревала, что ты человек с юмором, Левой.
- Но, во всяком случае, не шут,- обиделся я.
- Я плачу, а вы смеетесь! - вскричала Луиза.
Я решительнo толкнул дверь в кабинет Айказяна. Шефа не было. На диване сидел Рубен.
Я вошел, прикрыв за собой дверь.
- Видал, как меня осрамила твоя распрекрасная сотрудница,- улыбаясь сказал Рубен.- Недотрога. С луды свалилась. Терпеть не могу ломак. Корчит из себя святую. Ты, надеюсь, на меня обижаться не вправе. Женатый человек. Я тебе помочь хочу... Ну, нто таращишь глаза? Эта. святоша Седа по уши в тебя влюблена. Я стреляный воробей, насквозь вижу этих краль...
Говорил он не переводя дыхания. Я терпеливо дослушал его.
- Давно уж вижу! - продолжал Рубен.- Попадешь в беду, чего доброго. Не дай бог, дойдет до жены. Вразуми помощницу, пока не поздно...
Наконец Рубен замолчал. Он ждал моего ответа. И я ответил... Рубен сразу же выпрямился. Потом встал, сунул руки в карманы и, посвистывая, прошелся по кабинету, всем своим видом показывая, что не придает моим словам никакого значения.
