– Что с тобой, Насть? Ты чего от меня так шарахаешься? – спросил он почти весело, и эта веселость придала ей еще больше решительности.
– Иди на кухню, там поговорим…
– Ну хорошо, хорошо… Как скажешь…
Войдя вслед за ним на кухню, она так же плотно притворила дверь, развернулась, оперлась о нее спиной. И спросила тихо:
– Ты где сейчас был, Валь?
– Как где? У Ивана, в гараже… Я же говорил тебе утром!
– Нет, Валь. Не было там тебя. Иван еще вчера к матери на три дня уехал. Я Лене звонила, она мне так сказала. Где ты был, Валь? Только давай правду, ладно? Это я раньше каждому твоему слову верила безоглядно, а теперь… Теперь не смогу больше. Правду давай. У тебя кто-то есть, да?
Валя качнулся на стуле, отвел взгляд в сторону. Лицо его вмиг будто стекло вниз, кадык на худой шее дернулся мучительно.
Настя ждала. Ждала, что он заговорит. Валя молчал. Он так страшно молчал, что она не выдержала:
– Говори все как есть, Валь… Я же знаю, что ты врать не умеешь. Говори… У тебя кто-то есть, да?
Валя снова сглотнул трудно, потом замотал головой, и непонятно было – то ли он возмущен ее вопросом, то ли просто не может произнести ни слова. Проговорил хрипло:
– Ой, Насть… Что же ты со мной делаешь… Если б ты знала, как мне трудно сейчас…
– Мне тоже трудно, Валь. Но что делать? Что ты мне предлагаешь? Молчать и ничего не спрашивать? Сам понимаешь, выхода у нас нет… Надо сказать, Валь. Набраться смелости и сказать. Только не придумывай ничего, ладно? Я же сразу пойму… Где правда, а где ложь, сразу пойму!
– Да, выхода нет, получается…
Валя вздохнул так, что она сразу поняла: он сейчас правду скажет. Ту самую ужасную правду, которой она так боится и о которой слышать ничего не хочет. Уже – не хочет. Зачем, зачем она затеяла этот разговор, не надо было! И неужели теперь поздно вернуть все назад, в то самое время, когда жила в счастливом незнании?
Сердце так сильно бухало внутри, что даже и не расслышала, что в следующую секунду произнес Валя. Но услышать все же пришлось… Сама этого хотела, вот и пришлось!
– …Хорошо, я тебе скажу. Все как есть скажу. Я влюбился, Насть… Да, влюбился. И ничего с собой не могу поделать. Это… Это сильнее меня оказалось. Я думал, что смогу с этим справиться, но нет… Не получается у меня. Если б ты знала, как мне тяжело тебя обманывать… Как мерзко… Поверь, я этого вовсе не хотел, слышишь?
– Да, Валь… Да, я тебя услышала. И знаешь… Я бы даже поплакала сейчас, накинулась бы на тебя с кулаками, с обвинениями… Да, если бы смогла. Но отчего-то сил нет… Мне кажется, еще немного, и я… Я просто умру… Такая вдруг пустота ледяная внутри образовалась… А впрочем, что это я о себе! Давай решать, что же нам дальше делать. Ты… Ты уйдешь к своей любимой, да?
– Нет. Никуда я уходить не собираюсь. Как же я уйду, ты что? У меня же здесь дети… Мои дети…
– Ах, у тебя дети… Твои, стало быть, дети… Уже не мои, да? Ты хочешь сказать, что они в один миг мне чужими стали?
– Нет, нет… Вовсе я это не хотел сказать, Насть, что ты… Я же знаю, какая ты хорошая мать. Как они тебя любят… Даже больше, чем меня, любят. И поэтому я не смогу… Да, я не знаю, что мне делать, Насть. Совсем запутался… Что мне теперь делать, а?
– Ты у меня спрашиваешь? Ты хочешь, чтобы я за тебя все решила? Хорошо, я решу…
Закрыла глаза, набрала в грудь побольше воздуха, будто перед прыжком в ледяную воду. И проговорила тихо, сама не веря тому, что это она сейчас произносит:
– Уходи, Валь. Если разлюбил, уходи. Зачем жить с нелюбимой женщиной? Жить и все время думать о другой? Это, знаешь ли, оскорбление для той, которая нелюбимая…
– Но Насть… Как же… – почти прошептал Валя тихо и удивленно. А она повторила уже более решительно:
– Уходи, Валь! Не хочу с этим жить, не хочу… Не смогу просто. Уходи!
– Насть… А девчонки как же? Как я им… все объясню? Они ж не поймут… Ну что я им скажу, что? У вас новая мачеха теперь будет?
Настя вздрогнула и согнулась, будто ее сильно ударили кулаком под дых. Отдышавшись, проговорила тихо, но довольно решительно:
– Не будет у них другой мачехи, Валь. Они что, игрушки, чтобы передавать их из рук в руки? Нет, я этого просто не позволю… Тем более ты сам только что сказал – они меня любят… И я их тоже люблю, Валь. Они и мои дети тоже. Они стали моими детьми сразу, как я в твой дом пришла. Нет-нет, никакой другой мачехи у них не будет… Об этом даже и речи нет, Валь. И не говори больше об этом, я и слушать не буду! Девочки останутся со мной, это даже не обсуждается!
