У шведов эти вычисления не занимают ни секунды времени. Думаю, они просто помнят, когда какая неделя, так как всё вокруг подчинено этому способу времяисчисления. Школа начинается на неделе номер тридцать три, зимние каникулы длятся с пятьдесят второй по третью неделю, и так далее.
Со стороны разговор шведов звучит невероятно запутанно:
– Съездим за грибами на тридцать первой неделе?
– Да ну, какие грибы на тридцать первой? Давай уж лучше на тридцать шестой в лес, а на сорок второй поедем на море.
Правда, дело упрощается тем, что номер недели указан в любом календаре или ежедневнике.
Не только номера недель, но и даты пишутся не так, как я привыкла. Сначала идут цифры, обозначающие год, потом месяц, а потом день. Например, двадцатое октября две тысячи одиннадцатого года по-шведски будет выглядеть вот так: 2011. 10. 20.
Иностранцев удивляет, что шведы пишут карандашом. Я даже и не знаю, кто и зачем покупает в магазине ручки. Кстати, «ручка» и «карандаш» в шведском языке называются одним и тем же словом. И если вы просите ручку, то вам обязательно дадут карандаш. И не потому, что слова одинаковые, а просто шведу не придет в голову, что вам нужно что-то еще, кроме карандаша. Это ведь так удобно: пишется легко, нажимать не надо. Можно рисовать на полях, а потом стереть. Можно ошибаться сколько угодно раз, а потом стер – и как будто ничего и не было! Карандаш дает неограниченную свободу: пиши как угодно и что угодно, в любой момент можно исправить, да вы уже и читали об этом.
Шведы очень любят экспериментировать, пробовать свои силы, но только чтобы за это ничего не было. Поэтому они и оценок в школе не ставят, чтобы ученики не боялись ошибаться в свое удовольствие. В этом плане карандаш – универсальное изобретение, вместе с точилкой и стирательной резинкой.
Еще иностранцев обычно пугают жутко длинные шведские слова. Одно слово может занять целую строчку в газете! Такое слово не то что понять, а даже произнести невозможно. На самом деле нет ничего страшного. Нужно только уяснить для себя, что каждое длинное слово состоит из более коротких слов, слепленных вместе. Шведы считают, что если все эти слова имеют какое-то отношение друг к другу, то и писать их надо слитно. Раз речь идет об одном понятии, то, значит, это одно слово. Вот и дело с концом.
Представьте, если бы на упаковке замороженного куриного фарша вместо «Глубоко замороженный куриный фарш» было бы написано так: «Глубокозамороженныйкуриныйфарш». Хоть слово и длинное, но само по себе не страшное. Таким образом в шведском языке обозначается, что все слитые слова имеют отношение к одному и тому же явлению, а именно вот этой упаковке фарша. А если написать раздельно, то получится четыре разрозненных слова: «глубокий», «замороженный», «курица», «фарш». Абракадабра какая-то!
С непривычки иностранцы очень злятся на шведов за то, что те придумывают такие длинные и непроизносимые слова. Но эти слова просто нужно разобрать на части, а потом собрать снова, как детский конструктор. Или как оригами: сложил, потом разобрал, потом сложил снова.
Часто иностранцев смешит и удивляет, а то и вызывает у них умиление следующий факт: шведы считают все шведское совершенно особенным (и конечно, гораздо лучшим, чем где бы то ни было в мире). И совсем не потому, что они слишком высокого о себе мнения, нет-нет! А просто… ну, просто оно же на самом деле самое лучшее, вот и все. Лучше уже и быть не может. Шведы верят в силу своего разума, и вера эта непоколебима. Им на самом деле кажется, что если что-то придумано в Швеции, то это окончательный вариант, самый рациональный, простой, дешевый, эффективный и учитывающий все детали, все риски, все затраты. Шведы уверены в том, что только они могут объять необъятное и понять непонятное, а больше никто. Мне даже иногда кажется, они тайно представляют себя толкиеновскими хоббитами, которым поручено нести на своих плечах заботу о мире во всем мире. Если шведы перестанут думать, изобретать, создавать, то этого вообще никто не станет делать, и мы все погибнем.
Может быть, я немножко преувеличиваю, хотя не исключено, что и преуменьшаю. Я слышала, как иностранные партнеры одной шведской фирмы выходили из себя от шведской самоуверенности. И было от чего! На любой вопрос их сотрудники отвечали однозначно: «Но почему вы не делаете это так, как делают в Швеции? Ведь это всё очень просто!»
