Схватка за Запад - страница 31

— Здравур пили? — поинтересовался Беарнас.

— Да нет, мы тут как-то к пиву пристрастились.

— Так, значит, Мерзак убит? — уточнил Амрод.

— Ага.

— Хорошо, тогда как ты оцениваешь сложившуюся после его смерти политическую ситуацию в Рейхе?

— Уверен, что теперь Атаманом должен стать герцог Углукбек.

— Что он собой представляет?

— Он прямой потомок Урукгора, а, по слухам, даже легендарного Углука. От знаменитого предка, бывшего первым генерал-губернатором Особого Пограничного Округа и главнокомандующим в Северной Войне, он унаследовал фамильный герб, на котором изображён горный эдельвейс. Хороший мужик, некрасивый, но весьма обаятельный; невзрачный на вид, но очень волевой и пользуется большим уважением в Рейхе. Но главное, что он сумел сохранить понятие о чести и ему нельзя отказать в благородстве.

— Так это же здорово! — воскликнул Беарнас. — Значит, всё идёт по Плану! Только не верится, что с такими качествами можно жить в Рейхе.

— И у меня как-то это не совмещается, — поддержал его Маэлнор.

— А ты знаешь знаменитую песню «Мы лёд под ногами майара»? — спросил у него Серый Плащ.

— Ту самую, которой прославился легендарный урукхайский менестрель Лихак?

Лютнист «Аварии» уже успел не только познакомиться с местным кумиром, но и спеть вместе с урукхайскими бардами в совместном концерте на Площади Свободы, который был посвящён коронации Кэшты. Впрочем, он и раньше имел представление об их творчестве. Но одно дело, когда доходит искажённое эхо, и совсем другое услышать и увидеть самому, впитать эту бешенную энергетику, слиться с мощной волной завораживающей магии их роковой музыки.

Маэлнор был поражён, очарован и пленён. Как профессионал с многовековым опытом он не мог не оценить гениальности певцов сурового Севера. Конечно, в мелодичности и сладкозвучии они намного уступали эльфам, но Косяк и Лихак брали другим. Было в них что-то разудалое, всесокрушающее, непокорное, одним словом роковое. Сочетание злободневных текстов, ритмичной музыки и мощной харизмы исполнителей давало потрясающий эффект, пробирая насквозь.

Маэлнора особенно поразил Лихак. Безусловно, и Косяк был великим менестрелем, чего стоит только «Моё поколение» или «Красное на чёрном». Но Лихак… В нём было что-то особенное, настоящее. Он редко бывал на публике, но каждое его появление становилось событием. Он был загадочен, непостижим и до конца непонятен даже самому себе, но легко воспринимался своими поклонниками, в том числе на территории Рейха. Лихак был мрачен, безысходен, но внушал своеобразный оптимизм. Он был беспощаден к себе и окружающим, но ему всё прощали из-за абсолютной честности и запредельной откровенности. Порой Лихак был удивительно наивен, но урукхаи чтили его как пророка и верили, что он визионер, могущий смотреть сквозь вещи и видеть будущее. Он олицетворял собой Свободу, Несгибаемость, Искренность и Неподкупность.

— Да, так вот, она словно про Углукбека написана, а, может быть, его образом и навеяна.

— Что за песня, Маэлнор? Мы с Амродом не слышали, ты бы спел.

Менестрель «Аварии» не заставил себя долго упрашивать. Конечно, его манера исполнения весьма отличалась от оригинала. Душераздирающий рык Лихака воспроизвести попросту невозможно, но общее впечатление ему удалось передать: