На вид ему можно было дать лет тридцать, но бородка его слегка старила.
– Мне не впервой совершать подобные походы,– ответил он,– хотя, если честно, за первый такой, кхм, поход отец, мир его праху, устроил мне основательную головомойку.
– И что? Не страшно тебе сейчас?
– Страшно, а ты как думал?
– Видать, дело по-настоящему важное,– ухмыльнулся вампир,– откуда тебе знать что я тебя не убью на месте? Немало злобы у меня в душе накопилось, знаешь ли…
– У вампиров душа есть? Не знал. А что ты девчонку отпустил, меня удивило. Почему, интересно?
– Устал убивать. Да и какой смысл? Все равно всех не перебью. А если и перебью, дальше-то что? И знаешь, убить легко, когда хотят убить тебя. А она просто ждала удара. Обреченно. Не защищалась. Не пыталась увернуться. Даже не съежилась, когда занес клинок. Сколько лет меня как зверя гоняют – а быть таким же безжалостным, как вы, так и не научился. Знаю, она этого не оценит. Не пощадит, если местами поменяемся. Но… что поделать. Таким, как она, я не буду.
– Ловкий у тебя перевертыш получается, вампир. Выходит, это мы чудовища, а ты один добрый и хороший? Ты на всю округу несколько лет страху нагонял. А скольких засосал насмерть?
– И ты туда же, король. Вот так сразу – нагонял и засосал? А если ты ошибаешься? А если не я? Если я эту трижды проклятую округу спас? От того, который до меня там несколько лет жил, по твоим словам? Но нет. Снова без суда и дознания ярлык мне на лоб – кровопийца и исчадие ада.
– Постой-ка, так, по-твоему, есть и второй вампир?
– Был. Пока я не переселился в здешние края четыре дня назад.
Король поскреб подбородок:
– Удивлен все же. Ты его убил, стало быть? Я-то думал, что вы, упыри, должны друг дружки держаться…
В темноте вспыхнули красные угольки глаз, но сразу погасли.
– Хватит языком болтать. Выкладывай, что надо.
– Ладно. Работа есть для тебя. Важная и очень трудная. Человеку не справиться никак. А тебе – раз плюнуть.
– Занятно,– прокомментировал Зерван,– я прикончил троих твоих рыцарей, а ты меня нанять собрался?
– Стоп,– поднял палец Реннар.– Первое – они не мои рыцари. Орден Белой Розы действует в нескольких странах, не я его создал, нахождением их оплота в моей стране я не слишком доволен. Второе – как бы там ни было, право защищаться я признаю за любым живым существом – в том числе и за тобой. И третье – я не считаю убийство вчетвером одного спящего рыцарским поступком. И хотя ты не спал и был в состоянии защититься – гнусности их поступка это не умаляет. Был бы ты бродягой нищим – я бы тебя на службу взял. Такие люди всегда в цене. То есть совесть меня абсолютно не грызет за попытку заключить с тобой сделку, если ты это имел в виду. Ты мне даже дал отличный козырь против ордена – будет чем их гонор унять при случае. И кстати, я прозвище Справедливый получил от народа, чем весьма горжусь. Впрочем, буду честен до конца – убей ты и девчонку, я бы за твою голову награду объявил. Но ты ее отпустил, и я понял, что у меня неплохие шансы с тобой поговорить словами, а не сталью. Ах да, мне любопытно: почему ты на солнце не сгорел?
Зерван посмотрел на короля усталым взглядом:
– А я что, обязан вспыхнуть и сгореть только потому, что такие сказки чернь рассказывает?
– Занятно… Стало быть, книжки врут?
– Кое в чем врут, а кое в чем нет. Но всей правды там нет. Давай вернемся к нашим баранам.
– Ну что ж… как я говорил, взять тебя на службу не могу. Официально. Но доброе дело ты сделать можешь – подсобишь и мне, и стране моей. И сам внакладе не останешься: Витарн – страна не бедная.
Зерван улыбнулся горько и насмешливо одновременно:
– Деньги? На что они мне? Купить жене драгоценности? Накидку из василиска? Детей в академию или школу магов отдать? Так нет у меня жены. И детей нет. И не будет. И, ты не поверишь, из-за тебя не будет. И из-за других, таких как ты. Я тебе вот что скажу, король. Я загнанный, затравленный людьми зверь, невиновный в том, что со мной случилось. Я был богат, знаменит, имел родовой замок… А потом я все потерял – титул, богатство… любовь. Мгновенно стал изгоем, чудовищем. Я едва спас свою жизнь и уже семьдесят лет влачу жалкое существование – настолько жалкое, что не боюсь ни рыцарей ордена Белой Розы, ни тебя, ни кого-либо другого. Как ты думаешь, какова должна быть жизнь, от которой я даже страх смерти потерял? Вот и скажи: что ты мне дашь? Что ты можешь мне дать такого, чтобы я согласился хоть пальцем шевельнуть ради людей, которые бы с радостью подняли меня на вилы или сожгли на костре?
