— Тебе боевое задание, Антон, — сказал он. — Надо почистить архив. Вот список осужденных врагов народа. Многие из них оставили свой грязный след и в литературе. Так вот, просмотри все до единой верстки выпущенных издательством за эти годы книг. В отдельных из них увидишь предисловия и послесловия, под которыми стоят фамилии того же Зиновьева, Радека, Каменева, Рыкова, Крестинского, Сокольникова, Пятакова и других. Вырывай их безжалостно. Позже составим опись на их сожжение. Неурочный твой труд оплачу аккордно. Надеюсь, деньги тебе не помешают?
— Но ведь все это уже — история, Вадим Павлович. Да и книги давно распроданы и находятся в домашних библиотеках.
— Логично, но об этом позаботятся те, кому положено.
— А как же Вера Петровна? — недоумевал Антон. — Ведь она — архивариус. Неудобно мне отбивать у нее хлеб.
— Пусть это тебя не тревожит. Я с ней договорюсь.
Издательский архив занимал небольшой зал, уставленный стеллажами со стандартными коробками. В конце зала проход в кабинет Веры Петровны. То была симпатичная молодящаяся особа, обиженная жизнью. Не имея детей, она относилась к Антону тепло и даже по-матерински ласково, всегда улыбалась ему.
Работы в архиве было много. Просиживал все вечера. Изымая страницы, написанные соратниками Ленина и Сталина, из любопытства Антон пробегал их глазами, но ничего антисоветского, враждебного не находил.
В один из дней он появился в издательстве до начала рабочего времени. Прошел в свою редакцию русской классики и поразился: ящики из письменных столов вынуты, на столах, на полу и подоконнике разбросаны ценные рукописи и деловые бумаги. Будто Мамай прошел. Не полотеры же такое натворили! Заглянул в соседние редакции — французской, немецкой, испанской, итальянской литературы. Такой же бедлам и там стоит. Тогда поспешил к Вере Петровне. И — о ужас! Лучше бы не заходил! У окна, спиной к нему, стояла женщина с голой лоснящейся коленкой вместо головы. Услышав, что кто-то вошел, она резко обернулась и застыла в оцепенении, держа в руках, как показалось Антону, свои волосы. Она явно не ожидала этого.
— Я только хотел спросить вас, Вера Петровна… — смутился Антон и чуть было не ушел.
— Подойди ко мне. Ближе. Еще ближе, — ласково пригласила его женщина. Когда он оказался рядом, тихо произнесла: — Ты первый мужчина в издательстве, да и во всем моем окружении, который застал меня в таком виде. И теперь являешься обладателем моей тайны.
— Извините, я не предполагал…
— Я понимаю тебя: довольно неприятное зрелище — лысая женщина. Волосы придают ей очарование. Но дай мне слово, что будешь молчать, что никто от тебя не узнает о том, что видел.
— Я не болтлив по натуре. Можете не сомневаться.
— Спасибо. Признаюсь: у меня были роскошные каштановые волосы, но в результате перенесенного заболевания я их лишилась. Это для меня трагедия, несчастье. — Из глаз выкатилась слеза, она ее смахнула пальцем. — А то, что ты видишь меня всегда идеально причесанной, так то — парик. Вот он. Его для меня изготовили в мастерской Большого театра, за что я им очень благодарна. — Она принялась расчесывать парик.
— Еще раз извините, Вера Петровна.
— Откроюсь тебе: женщина во всех случаях хочет оставаться красивой. Я — не исключение.
— Будьте спокойны, я вас не предам.
— Я верю тебе, милый. Ты настоящий джентльмен, хотя и рыцарь печального образа. — Она улыбнулась ему.
Расчесав парик и надев его на голову, Вера Петровна сразу похорошела, стала, как всегда, симпатичной. Легче стало и на душе у Антона.
— Ты зашел ко мне спозаранку. Значит, тебе что-то надо?
— Сегодня у меня разговор с автором, предстоит поездка в типографию, и мне необходимо подготовиться. Но сейчас все это придется отложить. Я прошел по редакциям и всюду такое творится… Что все это значит, вы, случайно, не в курсе?
— Знаю. Наше издательство, Антон, оказалось заложником темных сил, если не сказать — злых, — с огорчением и раздражением сказала Вера Петровна.
Антон напряг внимание, чтобы лучше понять ее.
Вера Петровна закрыла дверь поплотнее.
— Зная, что ключи от здания у меня, ночью ко мне домой приехали с Лубянки, посадили в машину, привезли сюда и потребовали открыть парадный вход. Я не помню, сколько их было, пять человек, может быть, десять. Машин было две. Это точно, и обе — «эмки». То, что ты видел в кабинетах, — их работа. Они рылись в столах и шкафах, что-то искали и, представь, находили. Какие-то бумаги, что же еще может быть у редакторов?.. От них я узнала, что директор издательства Янсон и главный редактор Лидия Полонская, все заведующие редакциями арестованы.
