– Я первый вызвался, – не уступал Ларгет.
– А мне по фигу, – привел шут свой самый сильный довод.
– Пойдет Лемур, – подвела итог Лани.
Ларгет посмотрел на нее с такой обидой, что у девушки дрогнуло сердце. Но переиграть уже нельзя, сделаешь только хуже. Ладно, немного обиды его не убьет. Зато потом она может вести себя помягче, чтобы ее загладить. Так даже лучше получится.
Варвар обрадованно присвистнул. Добыча превзошла все его скромные ожидания. Откуда у этих ребят оказались две золотые леданские марки? Не иначе, ограбили кого-то небедного. Золотые монеты у простых солдат не водятся… и не задерживаются. Если вдруг счастье улыбнется. Моментально уходят на пиво или вино, на красивых шлюх или, если с последними не везет, просаживаются в карты и кости. В общем, утекают меж пальцев. Как постоянно случается и с иными страшно добродетельными варварами.
Лани вместе с Лемуром исчезли в ночной тьме. Таль отчетливо скрипнул зубами. Нанок сочувственно хлопнул его по плечу, отчего хлипкий ученик мага едва не упал в костер.
– Не бери в голову, малыш. Она с тобой играет, уж поверь человеку, повидавшему мир.
Таль поверил. Куда лучше поверить, что с тобой просто играют, чем считать, что тебя самым пошлым образом прокинули. Уж варвары в женщинах разбираются. Вон как те на них виснут, словно виноградные гроздья. Жаль, что ему не довелось варваром родиться…
– Если она тебя прокинет, считай, пацан, что за мелочь отделался, – высказался Боресвет. – А вот если играет, тогда тебе, в натуре, абзац. На шею залезет и ножки свесит.
Ларгет в замешательстве посмотрел на него. А что, с нее вполне станется. Таль представил Лани на своей шее и сам подивился реальности своего видения. Впрочем, ножки у нее… пожалуй, он согласился бы почувствовать их на своей шее.
– На, глотни, – посоветовал Нанок, и Таль понял, что с варвара надо срочно писать икону. Потому что такой своевременный совет мог дать только донельзя святой и мудрый человек. Или даже сам Творец собственной персоной.
Вино оказалось местным, то есть очень даже неплохим. Ларгет одним глотком осушил половину фляги. В глазах варвара появилось озабоченное выражение, и Таль поторопился расстаться с флягой. Грех это, искушать на мордобой столь святого человека.
– Я бы тоже глотнул, – завистливо сообщил Бол, но Нанок спокойно пропустил его слова мимо ушей. Зато Боресвет услышал и принял должные меры. То есть снял флягу с одного из оглушенных солдат. К сожалению, емкость оказалась наполовину пустой, и Болу пришлось обломиться. Зато у второго фляга была фактически полной.
Заметив нездоровый блеск в глазах варвара, Таль не на шутку встревожился. Если пойдет такая пьянка, половина фараданцев рискует проснуться утром с головной болью и без запасов алкоголя. Или не проснуться вовсе, если хорошо поддавший варвар перестанет соизмерять силу своих ударов с линией жизни несчастных солдат.
– Так и надо, Хозяин! – одобрила секира. – Эти нехорошие люди стырили все наши шмотки. А у нас там такая арфа была! Жаль, я на ней играть не научилась…
Нанок рывком поднялся. Как он мог забыть! Там же все, что было дорого ему как память о Тиле! Да он голыми руками весь лагерь разнесет!
– Остынь, – испугался Бол. – Где ты свою арфу найдешь в такой темноте?
Варвар задумался. В самом деле, непросто. Не будешь же каждого встречного фараданца трясти на предмет своего музыкального инструмента. Они, может, и слова-то такого не знают. А придумать другое Нанок по каким-то причинам не мог. Думать у него всегда получалось хуже, чем действовать.
– У нас же собака есть. – Таль невежливо ткнул пальцем в щенка тьмы, деловито освобождавшего бессознательного фараданца от избытка обуви.
Варвар просиял. Нет, что ни говори, а голова у парня варит. Неплохой напарник из него бы получился. Он, Нанок, действовал бы руками, которые, известно, у всех магов не из того места растут, а Ларгет бы за него думал, избавляя от тяжелой и неприятной обязанности.
– Ник, ко мне, – скомандовал он, показывая, что новую кличку щенка он запомнил.
Щенок неохотно оставил в покое недоеденный сапог и подошел к варвару, все своим видом спрашивая: «Что надо?»
