– Не надо было под ногами путаться, – пожал плечами варвар. – Не умеешь танцевать, нечего и пытаться.
– Если б я под ногами путалась, ты бы сейчас в гипсе ходил, – возмутилась Лани.
– А это что еще за фигня? – удивился варвар.
И, оставив задохнувшуюся от избытка возмущения девушку, повернулся к Боресвету.
– Я надеюсь, вы тут еще не все выжрали?
– Что значит мужчины! – Возмущение девушки прорвалось наружу. – Тут бал, танцы, красиво все… а они опять пьют! Все, с этого дня – здоровый образ жизни!
– Это какой такой здоровый? – подозрительно осведомился варвар.
– Без алкоголя! – отрезала Лани.
Боресвет поперхнулся вином, закашлялся.
– Не, ты, подруга, совсем с нарезки слетела, – заявил он. – Как же без него, родимого?
– Молча! – Возмущению Лани не было предела.
Таль благоразумно помалкивал, ожидая, когда гроза утихнет. Варвар же спокойно попивал вино. Что они там спорят, непонятно. Подумаешь, без алкоголя обойтись! Эка невидаль! Вот без вина было бы куда хуже…
Между тем праздник продолжался. Принц кружился в причудливом танце с какой-то девушкой в темно-синем платье и с неизменной маской на лице. Чем хорош маскарад – он почти уравнивает красавиц и уродин. Правда, изъяны фигуры все равно не скроешь, но у этой девушки их вроде бы не наблюдалось.
До Таля донесся голос Бола. Конечно, тот уже пытался склеить одну из девушек. А может, и всех сразу, Бол никогда не умел соизмерять свои желания с возможностями. Здоровенный мужик в маске огра наблюдал за Болом с каким-то жадным интересом. Ларгет скривился. И здесь эти! Любопытно, как этот мужик сумел увеличить свой рост до почти огрских размеров? Ходули, что ли, надел?
Дверь отворилась, и в залу вошел гоблин. У Таля глаза полезли на лоб. Нет, гоблином его, понятно, не удивишь, но как охрана-то его пропустила? Похоже, королевский двор следовало называть проходным.
Вообще-то гоблины изрядно друг на друга похожи. Но в том, что этого зовут Харкул, Таль нисколько не сомневался. Вот только как он сумел отмахать столько миль за такой короткий срок и не попасться никому на глаза?
– О, а вот и леший, – обрадовался Боресвет.
Меж тем Харкул явно пребывал в замешательстве. Экстравагантные костюмы гостей явно его смущали. Обведя зал ошалевшими глазами, гоблин углядел наконец бывшего принца и сразу прозеленел лицом. И тут же зашагал к нему, расталкивая локтями придворных. Переодетые в зайчиков гвардейцы с готовностью загородили ему дорогу. Гоблин оскалил клыки и схватился за ятаган. Гвардейцы потянулись было к мечам, но Орье решительно отодвинул их в сторону, поспешив навстречу нежданному гостю.
– Харкул? Какими судьбами?
– Моя решить пожрать на халяву, – пояснил гоблин, обводя голодными глазами зал.
Девушка, с которой танцевал принц, взвизгнула от восторга:
– Какой необычный костюм! Вылитый гоблин!
Харкул посмотрел на нее неодобрительно.
– Моя и есть гоблина, – заявил он.
– Он и впрямь гоблин, – то ли подтвердил, то ли перевел Орье.
Девушка взвизгнула от восторга вторично. Похоже, ей просто нравилось визжать по поводу и без оного.
– Настоящий? А он красивый!
Таль, с интересом смотревший на всю эту сцену, вполголоса выругался и налил себе еще вина. Видимо, все женщины были сумасшедшими. Только каждая по-своему.
– Здорово, леший! – Боресвет протолкался к гоблину сквозь толпу. – Бокал вина хочешь?
– Нет, – решительно отказался гоблин.
У Боресвета глаза полезли на лоб:
– Ты чего, зеленый? Сдурел, в натуре?
– Нет стакан, – пояснил Харкул. – Бутылку хотеть!
– Принесите ему бутылку, – распорядился король.
Сразу несколько слуг взапуски бросились исполнять его приказание.
– О! Гоблин! – К Харкулу подошел Бол. – Ты-то чего приперся, чудило зеленое?
Харкул оскалил клыки.
– Любопытно, – пояснил он.
Таль подошел и хлопнул гоблина по плечу.
– Дарова, шамана, – поприветствовал его Харкул. – Моя слыхать, ты теперь самая крутая шамана? Ты мочить другую крутую шаману и стать еще круче?
– Да повезло просто, – смущенно ответил Таль.
Гоблин недоверчиво покачал головой.
– Везет сильным, – объявил он. Больше сказать он ничего не успел – подскочившая девушка потащила его танцевать. Гоблин был настолько ошарашен, что даже не сопротивлялся.
