– Ты, по-моему, не понял, – мягко сказал принц, обращаясь к шуту.
Тот попытался успокоиться, но при взгляде на горшок его снова разобрал неудержимый смех. Горшок пытался ручкой выдернуть стрелу из своего бока, но получалось у него не очень. Потом Лемур остановил взгляд на стреле и сразу посерьезнел. Всегда забавно наблюдать, как человек безуспешно силится что-то понять.
– Стрела, – подсказал Орье.
Шут выпучил глаза на стрелу, потом перевел на Таля взгляд, полный ужаса и восхищения.
– Но… этого не может быть! – выдохнул он.
– Кровь Титанов, – глубокомысленно заметил принц, будто это что-то объясняло.
Щенок тьмы с интересом обнюхал горшок, отмахивающийся от него круглыми ручками и верещавший: «Уйди, противный!» Зубами выдернул из бока горшка стрелу и с удовольствием сгрыз ее.
– А горшок откуда взялся? – поинтересовался Таль.
– Один король, Бертольд Первый, приказал своему придворному магу заколдовать любовника своей жены, – хихикнул шут. – Превратить его в ночной горшок. Наверно, это забавно, гадить на голову своему сопернику…
Горшок неразборчиво выразил свое несогласие. Отчего-то ему это забавным не казалось.
Боресвета привлекли блестящие доспехи на стене.
– Это доспехи какого-то великого героя? – поинтересовался он уважительно.
Шут хихикнул.
– Это так называемый Доспех неудачника, – пояснил он. – Знаменит тем, что его можно проткнуть даже пальцем. Заколдовал их один магистр, который славился тем, что все заклинания у него работали не так, как надо. За что ему дали Мастера, лично мне непонятно. Впрочем, и это звание он благополучно проиграл в карты. История не сохранила его имени, а в хроники он вошел под прозвищем Неудачник.
Боресвет ткнул пальцем в доспех и с изумлением уставился на новую свеженькую дырку.
– Объясните мне, что с этим зеркалом такое, – жалобно попросила Лани. Эпохальный расстрел горшка явно прошел мимо ее внимания, целиком поглощенного зеркалом и гребешком. – Оно какое-то совершенно неправильное!
– Это так называемое тормозное зеркало, – охотно пояснил шут.
– Но оно совершенно не меняет изображение, – пожаловалась на свою нелегкую участь девушка. – Я не могу причесаться!
– А это оно тормозит, – доходчиво пояснил шут.
Бол, конечно, тут же сунулся посмотреть на диковинку. Поначалу зеркало его разочаровало. Ничего необычного для человека, который ни разу в жизни не пытался причесаться. Потом, когда он скорчил рожу, неправильность стала очевидна. Зеркало показывало невозмутимое лицо, принадлежащее вдобавок Лани. Бол почесал затылок, изображение попыталось причесаться.
– Офигеть! – восхитился Бол, показав несчастному предмету интерьера локоть по самый кулак. Зеркало нервно пыталось расчесать волосы, не обращая на пошлые жесты никакого внимания.
– Вот почему его называют тормозным, – догадался Таль.
Глаза Лани в зеркале разгорались нешуточным гневом, Ларгет невольно отступил назад.
– Оно отражает все с запозданием, – пояснил шут. – Потому его и назвали Тормозным. По легенде, его шестьсот лет назад сделал некий бакалавр, чье имя упомянутая легенда не сохранила. Осталось лишь прозвище…
– Тормоз, – уверенно докончил Таль.
– А ты откуда знаешь? – удивился Лемур, глядя на Ларгета с неподдельным уважением.
– Интуиция, – таинственно заявил Таль и надолго замолчал, уставясь в зеркало.
– Пора валить отсюда, в натуре, – заявил Боресвет. Здешние чудеса вроде тормозных зеркал и косых стрел его особо не интересовали. – Пойдем, найдем этого вашего Сугудая… пока эта морда сама нас децил не откопала.
– Такой откопает, – мрачно возразил шут. – Жди! Скорее закопает по самый копчик.
Таль оглянулся на предмет наживы, но без грамотной консультации что-либо брать не рискнул. Хватит с него одной стрелы, что долго еще в кошмарах являться будет. Возьмешь, скажем, еще и тетиву, или чем там эта штука является, вообще неизвестно, что будет. Может, и лук-то натянуть не сможешь, кроме как через одно место. Через которое вообще лучше ничего не делать и уж точно не натягивать. Или вон та финтифлюшка с крыльями… Блин ее знает, для чего она предназначена, но трогать ее абсолютно уже не хочется. Раз уж в этой комнате даже зеркала тормозят.
