«Блядь» — аккуратно вывел я на свитке. Перо царапало, разводило кляксы. Писарь из меня не вышел бы.
Начало, конечно, не очень. Но… Уже ведь — начало?
* * *
Проснулся я от стука в дверь. Требовательного. Наглого.
— Ещё пять минуточек! — гаркнул я, поднимаясь. Сволочной свиток так и лежал на подоконнике. Ох сколько мучений он мне доставил. Непростая эта работка, письменно сообщать плохие новости и просить о помощи.
— Тебя все ждём! — пробубнил из–за двери Олег. Грохнул ещё раз.
Я добрался до выхода, откинул засов.
— А чего ждёте?
— Гелбгартен, Лолушко. Гелбгартен. Мы, епт, ишачить должны уже. Головастик слинял, завещал фармить. Чё дрыхнешь–то? Надо шмотьё собирать.
— Не собрали ещё? — буркнул я.
— А хер его знает, Лолушко. Может и собрали. Чё делать–то ещё, кроме как там бегать? Шевелись. Солнце давно уже высоко.
— Да есть у меня идея, чем заняться…
При мысли об очередном забеге по мёртвой деревеньке — подташнивало. Хорош уже. Надо развиваться как–то. Там ведь не понятно, что падает уже. Может и не надо никому. Был бы какой–то список лута, вот хорошо бы стало, а так… Раньше хабар растаскивали только в путь, а последние забеги если и забирали вещи из выбитого, то со скепсисом или «на всякий случай».
— Шуруй вниз, идейный, бля, — Олег развернулся и потопал по лестнице.
Я обернулся на свиток. Подошёл к нему, сунул в инвентарь. Ох, надеюсь, что расписал всё понятно и серьёзно. Шутить, знаете ли, фигня–вопрос. Это я завсегда, с разной долей адекватности. А вот когда клоунаду надо придержать — начинаются сложности. Потому что это ведь надо думать, как нормальный человек.
Ну откуда мне знать, как думают нормальные люди?
Когда я вышел на улицу, заполненную щебетанием птиц, солнечным светом и задохликами — то кисло сказал:
— Ха–а–ай… А давайте сегодня прогуляем? Смотрите, какая погода.
— Выводи своих и поехали, бля, — не повёлся Олег. Он рвался в бой. — Время. Скоро всё завертится к хренам, не до того будет.
— Тебя должны были очень ценить на работе. Ты целеустремлённый и ответственный. Ненавижу таких, — ухмыльнулся я.
— Ой да насрать мне на это.
— Давайте так, — я подошёл к Стасу, сунул ему Оскал. — Вы фармите. Я забираю Юру, и мы проводим рекогносцировку.
Бард взял маску.
— Что это, Егор?
— Наводка на шмотьё. Там дополнительный лут иногда появляется, в бочках да помоях. Тебе на них укажут. Клёвая штука. Пригодится.
Стас недоверчиво напялил её. Ох какая морда. Выпученная ухмылка на лице Книгожора напомнила мне древний фильм «Маска» и собаку оттуда, в маске бога Локи.
— В магазин с ней не ходи, — посоветовал я. — Побьют. Увидишь толстяка — не трогай его, он мой.
Оскал вкупе с изумлёнными глазами доставил особенное удовольствие.
— Что значит Юру забираешь? А дамажить кто будет? — спросил Миша. — Типа оделись и всё?
— Да все оделись, — отмахнулся я. — Вы это не подумайте, что я из лени.
Я подошёл к Жене, встретил его вопросительный взгляд. Знаком показал, мол, отойдём. Призыватель нахмурился.
— Чего тебе надо, дядь?
Я повторил жест, мол, отойдём, продолжая:
— У нас там порталы Роттенштайна неотмеченные. Хочу нанести их на карту. Хотя бы приблизительно. Кто лучше всего подойдёт для этой работы? Тот, у кого есть стеллс и большие кривые ножи. И, надеюсь, зрительная память.
Женя недоумённо пошёл за мною. Света двинулась было следом, но я остановил её взмахом руки. Заклинательница прищурилась. Ах, хороша. Чёрт, вот бывают женщины, которым злость к лицу. Мало кому из них это действительно идёт, несмотря на всеобщее поверье.
Мы отошли на несколько шагов.
— Чё ты мутишь, Лолушко, епт? — раздражённо повысил голос Олег. — Чё там с порталами?
— Я хочу, чтобы Юра прошёл в лагерь Роттенштайна, как маленькая серенькая мышка с коварными замыслами. Обошёл все точки входа выхода и нанёс их на карту. Один.
Свиток, над которым я корпел полночи перекочевал в руку призывателю. Тот взял его в руку. Тихо спросил:
— Что это, Егор?
— Это важно, — сказал я ему, вложив во взгляд всю серьёзность. — Очень. Один! Обязательно один.
Не прерывая речи, я повысил голос. Уж такие ньюансы в логах точно не пишутся. Значит и сучность не зацепится взглядом:
