Поэтому просто кивнул. Поднял тяжеленный карабин и пошёл в дом. Следом за мною двинулся Слава.
Пройдя коридор, я оказался в комнате с мониторами. Слева торчала распахнутая капсула. Пахло яичницей и шашлыком. В животе забурлило.
— Алло? Алло?! — раздался сзади женский голос. Я обернулся. Яна, перепачканная в крови, держала телефон у уха. Нашла на теле мужика? Умница какая… — Помогите, нас похитили. Помогите… Да какая разница как меня зовут! Помогите, тут мёртвый человек, много людей в ангаре… Клеменская Янна Викторовна, дурак! — выкрикнула она в ярости. — Быстрее, пожалуйста!… Я не знаю где мы! Не знаю! Дом… Да не знаю я какой дом! Скорую, полицию. Здесь много людей, они не могут встать. Истощение!
Главное, чтобы ей ща рекламу не запустили, и не перевели на другого оператора. Потому что звонок, непременно, важен для них. Оставайтесь на линии. Когда убьют — тогда и звоните.
Я подошёл к капсуле и уставился на позеленевшего человека внутри. Невзрачный тип. В реально жизни никогда бы не подумал, что подобные люди способны на такое. Из–за него умер Стас. Из–за него умерла Света.
Карабин поднялся сам собой. Ствол ткнулся в голову лежащему. Я отметил отрезанные пальцы. Тот, у двери, похоже, тоже не был образцом порядочности и приличия.
— Посадят, — остановил меня Слава. — Даже не самооборона.
Я облизнулся. Палец лежал на спусковом крючке. Слава говорит разумно. Но… Я резко опустил оружие. Нафиг.
Почему он, кстати, зелёный? Вернее, почему он зелёный — здесь, в реальности. Магия и фэнтези остались там, в капсулах. Или Ловелас выжег мозг ублюдине, отчего пошла особенная пигментация? Это ведь можно объяснить научно, правда?
— Он связан, никуда не денется, — сказал Слава. — Убери ружьё.
— Неужели всё? — сдавленно спросил я. — Неужели — всё?
— Едут! — крикнула Яна. — Едут!
Я плюхнулся на стул рядом с капсулой. Опёрся на карабин. Взгляд упал на мониторы. Один из них показывал Тронный Зал. Света и Стас так и сидели у тела Серого Человека. Чуть дальше от них расположился Юра–Головастик. Чёрт, даже обидно. Он ведь старался больше других, и, получается, зря…
Остальных в зале не было. Значит — живы.
— Всех отключили? — глухо спросил я. В ушах звенело страшно. Слабость растекалась по телу. Адреналин схлынул и теперь меня могла забороть даже больная мышь. Но это ерунда. Потому что я был жив, в отличии от…
— Да, — сказал Женя. Прошипел, наступив на битое стекло. Он тоже смотрел на экраны. На Свету.
— Сделай, что обещал.
Призыватель кивнул, повернулся к Яне.
— Мне нужно позвонить, — сказал он ей.
* * *
Пропуск у меня и моего спутника спросили трижды. В разных местах. Охрана — вооружённая, корпоративная. Женя терпеливо ждал, пока угрюмые, но корректные здоровяки щепетильно проверяли каждую буковку и гоняли чипы по сканерам.
Я молчал.
Когда бесконечные белые коридоры привели нас в комнату с капсулами — Женя указал рукой на крайние.
— Как в целом дела? — наконец, спросил я.
— Работаем, — не очень дружелюбно ответил он. — Копаем.
— Что с зелёным ублюдком? Разобрались почему он такой?
— Не знаю. Он у военных. Перед нами они не отчитываются, дядь. Нам это–то только через суды удалось выбить. Тоже хотели забрать.
— А с Выводком?
— Активность нулевая. За пределы острова не вылезают. Не мешай.
Последний раз мы виделись четыре месяца назад. В том захолустье, залитом проблесковыми маячками десятка машин. Посреди зимы и леса. Потом были больницы. Реабилитация. Мне ещё повезло… Кто–то, как рассказала мне Наташа, до сих пор не восстановился.
Её вообще часто дёргали. Вызывали на суды, на дознания, и поэтому бывшая дважды пленница была в курсе событий. Не знаю, почему мы с ней созванивались и даже пару раз встречались. Как–то так получилось. Само собой.
С ней было уютно. Я даже думал, что из этого может выйти нечто большее. Дворники больше не скрипели.
Но сейчас дело было не в этом.
Женя помог разместиться в капсуле моему спутнику, затем подошёл ко мне. Терпеливо дождался, пока я заберусь внутрь своего саркофага.
— Выгрузи нас поближе, ладно? — сказал я.
Он кивнул.
— Как Света?
— Хорошо. Я поработаю и к ней. У нас ферма.
