Потом я сидел в своей каморке на голом тюфяке и смотрел, как солнце сползает к горизонту. Наконец дневной свет стал меркнуть, наступили сумерки. Пришло время отправиться на поиски Софи.
Я спустился в кухню. Бетт суетилась, как обычно, громко жалуясь на больную голову и прижимая ко лбу влажную тряпицу.
— Мне надо лечь, — причитала она. — Да еще приготовить для герцога ужин. А кто отнесет похлебку в Таверну? Хью? Какая удача! Может, ты будешь так добр…
— У меня всего лишь две руки, — пошутил я, — и один… — Я выставил палец и, принюхавшись, наморщил нос. — Кого почесать?
— Две руки? Больше и не надо. — Бетт отвела меня в сторонку. — Главное, чтобы они держались подальше от похлебки.
Она сняла котел с огня и громко произнесла:
— Отнеси его Арману, надзирателю. И прихвати кувшин с вином. Молодец, шут, выручил. — Кухарка взяла меня за руку и заговорщически прошептала: — Удачи тебе, Хью. Будь осторожен. Место, куда ты идешь, опасное. Это настоящий ад.
Я понес котелок и кувшин с вином через двор. Руки подрагивали от напряжения. У входа в подземелье стояли два стражника, к счастью, не те, что прогнали меня накануне.
— Динь, динь, динь… ужин несу, — пропел я.
— Черт возьми, и кого только они ставят работать в кухне, — проворчал один.
— Теперь все свалили на меня… шутки на десерт. Герцогу приходится экономить.
— Да уж. Раз он послал тебя, то, должно быть, совсем обнищал, — заметил второй.
К счастью, никаких вопросов задавать не стали. Один из стражников открыл тяжелую дверь.
— Будь у тебя зад покруглей да сиськи побольше, я бы с тобой спустился, — ухмыльнулся он.
Дверь захлопнулась, и я облегченно вздохнул.
Передо мной протянулся узкий каменный коридор, освещенный лишь свечами. Еще более узкая лестница в конце его уходила куда-то вниз.
Сначала потянуло сквозняком. Потом до меня донеслись звуки — лязг железа… крик… долгий, протяжный вопль… Я осторожно сделал первый шаг вниз. Сердце едва не выскакивало из груди, лоб покрылся холодным потом…
Я медленно, шаг за шагом спускался по неудобной, зажатой с обеих сторон стенами лестнице, держа в руках котел и прижимая к груди кувшин с вином.
Жуткие звуки становились все слышнее, запахи все отвратительнее — пахло горелым мясом. Вспомнился Киботос.
Бедняжка Софи. Я понимал, что если найду ее, то должен буду обязательно вытащить отсюда. Сегодня же.
Спуск наконец закончился. Я оказался в подземной тюрьме, в самом низу башни. Отовсюду воняло человеческими отходами. Я услышал крики лишившихся рассудка, ужасные стоны и пронзительные, душераздирающие вопли. Возле горящего очага лежали раскаленные добела железные инструменты.
В животе у меня свился тугой комок страха. Я вдруг понял, что не знаю, как поступлю… если найду Софи.
За деревянным столом сидели, раздевшись до туник, два солдата. Один из них, смуглый, с мощными плечами, при виде меня усмехнулся.
— Что за хрень! Ты только посмотри, кто принес нам ужин.
Я подтащил к столу котел.
— Ты Арман?
Он пожал плечами.
— Если ты наш новый повар, то герцог точно свихнулся. Где Бетт?
— Слегла, голова у нее разболелась. Прислала меня вместо себя.
— Ладно. Оставь все здесь и забери грязный котел.
Я кивнул.
— Много ли гостей сегодня в Таверне?
— А тебе-то что? — спросил второй солдат.
— Никогда здесь не бывал. — Я огляделся. — Весело тут у вас. Ничего, если я пройдусь?
— Ты не на рынке, шут. Сделал свое дело и проваливай, не задерживайся.
Уйти, так ничего и не узнав? Нет. Я понимал, что любой ценой должен задержаться и увидеть пленников.
— Перестань. Лучше позволь мне самому раздать им похлебку. Целый день рассыпал глупые шуточки да вертелся как волчок. Хочется взглянуть, как тут… — Я поставил перед ними кувшин с вином. — Неужели вам действительно так хочется возиться со всем этим дерьмом?
Арман тут же подтащил кувшин к себе и, сделав добрый глоток, передал его товарищу.
— Какого черта… — Он пожал плечами и подмигнул напарнику. — Пусть дурак получит удовольствие. Иди и бери все что хочешь. У нас тут бесплатно — только попроси.
