Сержант Старр вывел машину со стоянки и, проехав несколько кварталов, мы остановились у открытого кафе. Хорошенькая официантка была с ним знакома и принесла нам кофе и пончики.
– Итак, Д.С. Айвз, – сказал я. – Иногда только после смерти человека окружающие получают представление о его проделках.
– Проделках! Как мило! Продолжайте в том же духе. Человеку совсем не обязательно иметь счет в банке, но у того, кто владеет домом за сорок тысяч долларов, он почти всегда есть. Легальная выручка Айвза составляла долларов пятьдесят – шестьдесят в неделю, а расходы на жизнь превышали тысячу в месяц. Так что либо он когда-нибудь однажды сорвал крупный куш, либо постоянно пользовался уловами поменьше.
– Он урывал понемножку.
– Премного благодарен. Я и без вас пришел к этому выводу.
– И сообразили, как ему это удавалось?
– Макги, теперь снова ваша очередь.
– У Айвза в доме были студия и лаборатория, но, похоже, где-нибудь в районе Верано-стрит у него имелась и еще одна, маленькая такая лаборатория: 35-миллиметровый увеличитель и все необходимое для изготовления отпечатков восемь на десять, безо всякой там множительной техники – в общем то, что требуется умелому любителю, работающему в одиночку.
– Для чего же?
– А разве не ваш черед, сержант?
– О'кей. Возможно, он выполнял там работу, которую не хотел делать дома, в присутствии дочери. Приходя из школы, она помогала ему в домашней мастерской. Он много разъезжал, называл свои недолгие поездки командировками. Не думаю, что он держал магазинчик, торговавший скабрезными картинками. Спрос и расценки на них – довольно низкие. Так чем же, по-вашему, он занимался, Макги?
– Тщательно продуманным, осторожным шантажом. Не исключен и промышленный шпионаж. Вдобавок, возможно, делал снимочки разных людей во время всяких там неподходящих встреч – руководитель фирмы беседует с конкурентами, банкир – с осведомителем. Мотался со своим удлиненным объективом по всему Тихоокеанскому побережью. Кто обеспечивал его работой? Иногда, может быть, вполне легальные агентства. А порой – всякая шваль. Располагая первоклассными негативами, он мог вымогать кучу денег у важных особ.
– А в конце концов у него вышла осечка, и ему размозжили башку.
– Весьма вероятно.
– Макги, если вы, оказывая своему другу услугу, пытаетесь раздобыть снимки или негативы, забудьте об этой затее.
– Они исчезли?
– Если бы он умер сразу, мы, возможно, побыстрей бы шевелились. Его нора была в углу того самого склада, с отдельным входом. Не сразу и нашли-то. У него там был тайник, но он оказался совершенно пуст, а замок взломан. Хотя дверь открыли и заперли с помощью ключа. Замочек там ничего себе... В тайнике еще стояла жестяная копилка – ее тоже обчистили.
– Вы чего-то недоговариваете, Старр.
– Кто? Я?!
– Ну, хорошо. Я вижу, сейчас моя очередь. Мой друг – больная, несчастная девушка. Сейчас она в пансионате под названием «Остров надежды» на Бэстьон-Ки во Флориде. Ее зовут Нэнси Эббот. Она алкоголичка. В этом пансионате она находится уже много месяцев. Ее богатый папочка-архитектор при смерти, а возможно, уже умер в Сан-Франциско. Полтора года назад Айвз украдкой наснимал ее в непристойном виде. А теперь договаривайте.
– Все это я ведь могу проверить, Макги. Ну да ладно. Так вот, я выяснил, что лабораторию Айвза обчистили, несомненно, уже после того, как он получил по башке, но ключ оказался у него в кармане. У Айвза был наемный работник. Некто Сэмюэль Боген, сорока шести лет, явно чокнутый. Двадцать лет назад у него были неприятности с законом. Появлялся на людях в непристойном виде, где-то за кем-то подглядывал, ну, и получал за это по три месяца раза четыре. В промежутках перебивался кое-как. Насколько мне известно, Айвз использовал его на черной работе – мытье лотков, высушивание готовых отпечатков и все такое, и платил ему за это доллар в час. К тому времени, когда мы добыли о нем сведения, Боген уже словно сквозь землю провалился. Возможно, он просто струхнул и смылся. А может, он и пришил своего босса. Есть сведения, что он вроде бы садился в автобус, идущий на Лос-Анджелес. С тех пор наши люди везде настороже, на него разослана ориентировка: среднего роста, среднего телосложения, носит очки, зубы гнилые, волосы каштановые с проседью, без особых примет. Семьи у него нет. В меблированной комнатке, которую он снимал в трех кварталах от Верано-стрит, не осталось никаких зацепок. К тому же есть одно обстоятельство, убавляющее мой интерес к этому типу: примерно в то время, о котором идет речь, с места преступления на большой скорости скрылся автомобиль. Совершенно очевидно, что у Богена никогда не было машины и он не умеет ее водить.
