Неожиданно он услышал их голоса.
— Так в чем же дело? — спрашивал командир.
— Сатырбаев вместо боевого учебный магазин поставил.
— Это я понял. А вот почему? Ведь не мог же он перепутать даже второпях!
— Не должен бы.
— В том-то и дело, что он не просто перепутал. Мы часто говорим: избегать условностей, проводить тренировки в обстановке, приближенной к боевой. Говорим много, а делаем, видимо, еще мало. И даже не столько мало, сколько непродуманно. Сатырбаев хорошо понимает, что, случись такое с ним в боевой обстановке, его оплошность дорого бы обошлась всему экипажу. Но он был уверен, что все это еще «не настоящее», что, мол, в настоящем бою он сумеет себя показать. Он полагал, что эта тревога — просто очередная тренировка и ограничится она только наводкой, как делали мы сегодня уже дважды…
Керим сразу понял, что сделал ошибку непростительную, но считал ее чисто случайной. А теперь выходило — не так это. Командир сумел увидеть то, о чем сам он, Сатырбаев, и не подозревал. Верно, что были мысли и насчет «не настоящего», он и правда думал, что опять будет только наводка.
После ужина Керим подошел к Михаилу. Спросил:
— Смеешься?
— Нет. Обидно только, за тебя обидно. Не везет тебе, Керим.
— Э, не так говоришь. «Хвастаешь, Керим, а не умеешь ничего», — вот как говорить надо.
— Ну, что ж, пусть будет так. Так даже лучше.
— Скажи, что делать надо?
— Исправлять ошибку.
— Не то говоришь. Как в глаза людям глядеть?
С этого дня Керима особенно потянуло к Михаилу. Тот хоть и безжалостно ругал его, часто говорил ему неприятные слова, но Керим чувствовал в них не только справедливость, но и доброжелательность.
Теперь Керим много времени проводил на своем боевом посту. Строгий и скупой на похвалу старшина первой статьи Видунов стал еще требовательнее. Но даже он был доволен молодым комендором. Очередные стрельбы Сатырбаев выполнил отлично, пушку содержит в образцовом порядке, стал скромнее. Поэтому, когда командир катера спросил о Сатырбаеве, старшина ответил:
— Старается. Поощрить думаю, да вот хотел посоветоваться с вами, не рано ли?
— А вы не бойтесь. Если заслуживает — поощряйте.
— Одно мне не нравится: моторы он для чего-то с Топорковым изучать начал.
— А по-моему, это тоже хорошо. Взаимозаменяемость необходима в бою.
Старшина вежливо напомнил:
— По расписанию Сатырбаев не моториста заменять должен.
— Правильно. Но в бою расписание часто меняется. Нехватка моториста — это потеря хода, а потеря хода в бою — это гибель.
Довод был сильный, но и он еще не совсем убедил старшину. Конечно, Сатырбаев может изучить и вторую специальность без ущерба для первой. Только непорядок, когда человек гоняется за профессиями. По глубокому убеждению старшины у всякого к одному делу должно призвание быть. И пусть он любит это дело, отдает ему всего себя без остатка, а не раздваивается. Именно таким было отношение самого старшины к службе, в этом была его правда жизни. Но и в словах командира он тоже чувствовал правду, хотя еще и не понимал ее, не умел соединить со своей.
Однако происшедший вскоре случай заставил старшину окончательно убедиться в правоте слов командира.
Шторм застал наши торпедные катера в море. Мы не успели дотянуть до базы. Командир дивизиона решил зайти в ближайшую бухту.
Бухта, надо заметить, никудышная. Большие корабли в нее не заходят — мелко. Причал там, правда, хоть старенький, но есть. Пришвартовались мы к нему, наш катер у самого края стал. Ждем. Сутки ждем, вторые пошли. Погода не утихает, а еще больше лютует. Волна так прямо через причал и хлещет. Катера, понятно, бьет. Кранцы плетеные изжевало, а на одних резиновых из положения не выйдешь. Плести новые — не успеешь.
Командир дивизиона приказал рубить тальник, связывать его снопами и использовать вместо кранцев. С каждого катера отрядили людей. Пошли и от нас несколько человек на берег.
Надо же было случиться, что именно в этот момент катер оторвало. Волна ударила с такой силой, что бревно, за которое был заведен носовой швартов, вырвало, а кормовой и дополнительные концы точно бритвой перерезало.
Когда командир поднялся на мостик, катер уже отнесло от причала. Оттуда еще раз попытались подать бросательный, но безуспешно. Катер несло на камни.
