— Пока их здесь нет, но где-то недалеко. — Она еще раз выглянула за валуны и встала. — Видите, не стреляют. — Снова взяла его под руку.
Он с трудом поднялся и, поддерживаемый ею, медленно и осторожно стал спускаться вниз, где валунов было меньше и идти легче.
Ветер стихал, и Николай подумал, что вертолеты могут появиться раньше. Но как дать им знать о себе? Разжечь костер?.. Душманы ухлопают его раньше, чем вертолет решится на снижение.
А идти было очень тяжело. Каждый шаг отдавался по всему телу болью, голова кружилась, и ноги казались свинцовыми. Он обхватил здоровой рукой плечо женщины и, как ни стыдно было, почти висел на ней, чтобы не упасть. Она, к его удивлению, оказалась намного сильнее, чем предположил он, глядя на хрупкую и худую фигуру.
Они прошли еще минут сорок, и вдруг Николаю показалось, что за ними кто-то идет. Он обернулся. Ни светящихся глаз, ни какой-либо подозрительной тени не увидел. И все-таки проверить надо было.
У реки по-прежнему встречались редкие невысокие деревца или колючий кустарник. Он выбрал кустарник погуще, сразу за поворотом, и шепнул Земфире:
— Подождем.
Идти дальше не хотелось. И из-за усталости, и из-за того, что здесь было сравнительно тихо и площадка позволяла вертолету беспрепятственную посадку. И отсюда они первыми увидели бы преследователей…
Вот только собачий холод. Зубы снова начали выстукивать противную дробь. И боль — словно кто-то выкручивает руку.
— Наденьте мою куртку, — предложила Земфира и стала расстегиваться.
— Не выдумывайте, — остановил ее Николай. — Сами замерзнете.
— На мне свитер, теплый, из овечьей шерсти.
— А на мне — летная куртка, с ватином и подкладкой, — попытался шутить он. Но каждое слово отдавалось в плече болью.
— Тогда кладите вот сюда голову, вам будет удобнее и отдохнете быстрее.
— А если усну?
— Я буду сторожить. Или как у вас, военных: на страже… Все-таки, может, перевязать рану?
— Нет. Бинт присох.
Она почти силой положила его голову к себе на колени, наклонившись, старалась согреть своим телом.
Он был ей благодарен и почти верил. Как оказывается мало надо, чтобы понять человека, проникнуться к нему сочувствием и уважением. И Земфирины руки, прикрывшие полой куртки раненое плечо и придерживающие голову, были так нежны и ласковы…
— С матерью поддерживаете связь? — спросил он.
— Изредка, — вздохнула Земфира. — Если бы она знала всю правду, она не пережила бы… — Помолчала. — Как я соскучилась по ней, по своей уютной квартирке, по алой кроватке, по красивому Ташкенту. Вы были в Ташкенте?
— Да.
— Правда, красивый город? — Она снова помолчала, вздохнула. — Далеко нам еще идти?
— Если ваш муж с дружками не помешает, завтракать будем у наших.
— Он либо ранен, либо убит, иначе догнал бы.
— Жалко его?
— Было жалко… пока не узнала, что он изнасиловал двенадцатилетнюю девочку.
— А почему вы раньше не перешли на сторону народной власти?
— А вы видели эту народную власть?
— Разумеется, видел.
— А мы служили ей. Абдулахаб — в геологоразведочном управлении, я преподавала в школе-интернате русский язык. И если бы не ушли к моджахеддинам, нас уже не было бы в живых.
— Почему?
— Потому на словах они — за народную власть, а на деле…
— Но не все же! — возразил Николай.
— Не все, — согласилась Земфира. — Но их так мало, что приходится нашим, советским, воинам удерживать народную власть.
— А как же с выводом наших войск? Что будет после?
— Не знаю. Во всяком случае, мне кажется, руководителям легче будет договориться — не на кого будет кивать, что-де навязывают им чужую волю.
— Неужели они не понимают, не оценивают ту помощь, которую Советский Союз им оказывает?
— Они не верят в бескорыстие. К этому их приучили баи, которые за горсть риса семь шкур сдерут.
— Невеселая картина, — заключил Николай.
Внезапно слух его уловил далекий, то появляющийся, то исчезающий стрекот, похожий на шум работающих двигателей вертолета. Или это от боли в плече обманчивый шум в ушах?..
Нет, стрекот все явственнее, все четче.
Прислушалась и Земфира.
— Вертолет? — спросила она.
— Похоже. И, кажется, не один.
Да, это гул вертолетов. Они шли с запада вдоль долины, по маршруту, по которому часа два назад летел он, Николай. По меньшей мере — пара. Наверное, сам командир полка с кем-то. А возможно, и с Центрального успели прилететь: десантники из группы Штыркина сообщили о положении дел, и командование выслало подкрепление. Да и ветер заметно ослаб, так что берегитесь, душманы!
