Носик с очаровательной, почти незаметной горбинкой. В мочке ее ушка поблескивал синий камешек. От ушка, вниз по шейке взгляд спустился к вырезу платья, где в свете свечей блестел еще один синий камень, гораздо более крупный и на золотой цепочке. А еще ниже… Алекс с трудом удержался от желания вытянуть шею и заглянуть в смуглую ложбинку под камнем в золотой оправе. Это был бы уже верх неприличия, особенно, в присутствии княжны Белогорской. Капитан поспешно огляделся. Вроде, никто его устремлений не заметил.
Когда приветственные излияния закончились, смуглянка обратила внимание на стоявшего рядом офицера.
– Аделина, представь меня своему спутнику!
Ах, эти бездонные карие глаза с крохотной смешинкой! В них можно было тонуть, тонуть, тонуть… Процесс обещал быть бесконечным.
– Это Алекс…, - юная княжна сделала паузу, подбирая слова.
– Штаб-капитан Магу, – пришел ей на помощь офицер, – в настоящий момент охраняю княжну Аделину по поручению ее отца.
– И как охраняете? Успешно?
Между сочных, чуточку припухлых губок блеснули белоснежные зубки.
– Вполне, – щелкнул каблуками Алекс. – До сих пор, кроме вас никто на ее покой не покушался.
Незнакомка была благосклонна к офицеру, положительно оценила шутку и наградой ему была милая улыбка. Но как, черт возьми, ее зовут? Капитан бросил на Аделину вопросительный взгляд.
– Графиня Марита Гратиану, – Аделина наконец-то догадалась, что от нее требуется.
Графиня протянула ручку для поцелуя, капитан деликатно прикоснулся к ней губами. В этот момент Алексу показалось, что даже сквозь перчатку он ощутил тепло ее кожи. А запах! Тонкий, чарующий аромат ее духов сводил с ума. Руку графини офицер отпустил на мгновение позже, чем этого требовали правила этикета.
– А штаб-капитан это больше, чем просто капитан?
Какая милая непосредственность и лукавый взгляд карих глаз из-под пушистых ресниц!
– Старше, – улыбнулся Алекс. – В армии говорят старше по чину.
– Папа возвращается!
Черт бы побрал этого старого хрыча! Приперся в самый неподходящий момент. Алекс с неохотой отвернулся от княгини, чтобы встретить сенатора.
– Все ли в порядке, капитан?
– Как видите, ваша светлость, нашего полку даже прибыло!
Аделина представила подругу своему отцу, как свою однокурсницу, так же впервые вышедшую в свет. Графиня пожаловалась князю на отсутствие знакомств, и растаявший от ее улыбки сенатор тут же пообещал взять Мариту под свое покровительство, после чего, обратил свое внимание на офицера.
– Очень признателен вам, капитан, за мою дочь.
– Не стоит благодарности, ваша светлость!
– Пойдемте, милые барышни!
С обеими девушками под ручку князь Белогорский величественно удалился. На последок Марита обернулась и обожгла офицера таким взглядом карих глаз… «Старый козел! Дочку забрал, а графиню мог бы и оставить. Зачем она ему? Тоже мне покровитель выискался». Алекс даже прикинул, достаточно ли князь стар, чтобы можно было не ревновать. По всему выходило, что недостаточно. От огорчения капитан залпом осушил так и остававшийся у него бокал вина, что он принес княжне, поморщился. «Действительно, кислятина!».
– Я видела, вы уже успели пообщаться! И что это за девица к вам пристала?
Судя по решительному настрою, Ирен Магу сгорала от любопытства, а потому, Алекс решил выложить весь расклад сразу и без утайки, не дожидаясь, пока мать растерзает его своими расспросами.
– Однокурсница княжны по академии. Но еще до ее появления мы с Аделиной пришли к согласию по дате нашей свадьбы.
Все это Алекс высказал ровным, слегка безразличным тоном, но банкирша Магу была достаточно проницательно и слишком хорошо знала своего младшего сына, чтобы не заподозрить подвоха в его словах.
– Странно, еще полчаса назад ты в глаза не видел невесты и слышать ничего не хотел о женитьбе, а сейчас ты мне говоришь, что вы уже дату назначили! Давай, выкладывай все. Когда свадьба?
– Никогда. Между мной и княжной Аделиной Белогорской есть глубокое и взаимное чувство глубочайшей неприязни.
Только присутствие большого количества гостей уберегло штаб-капитана от немедленной и безжалостной расправы, на том самом месте, где он имел несчастье стоять в данный момент. Мать прожгла сына самым выразительным взглядом, на какой только была способно и негромко прошипела.
