Шри Ауробиндо. Многообразие наследия и единство мысли - страница 8

. Но характерно, что Шри Ауробиндо считает не только исторически неизбежным, но и полезным временное утверждение таких установок при всей их односторонности. «Материалистическое отрицание» реальности всего выходящего за пределы чувственных данных и обобщающего их разума привело не только к увеличению контроля над внешней природой, но и имело такие полезные следствия, как утверждение рационализма и отрицание «иррационалистических догм» и «извращенных суеверий»[31] . Даже усилившийся в связи с «материалистическим отрицанием» атеизм, согласно Шри Ауробиндо, оказался полезным для выработки более совершенных представлений о Боге: «…мы должны с уважением и удивлением наблюдать за тем, какую работу проделал атеизм для Божественного, и восхищаться услугами, какие агностицизм оказал при подготовке безграничного роста знания»[32] . А что уж и говорить о «духовных сокровищах», накопленных сторонниками «аскетического отрицания»! Как мы помним, с адвайтистским опытом связана первая из главных йогических реализаций Шри Ауробиндо.

Выявив до конца свои возможности и пределы, обе установки, как полагает он, подготавливают переход к иному, более полному видению мира. Но каким бы странным это ни показалось, Шри Ауробиндо считает более трудным преодоление восточной (индийской) крайности. Что до «материалистического отрицания», то оно, по его мнению, быстро теряет почву под ногами в результате новейших психологических открытий («парапсихологии», «трансперсональной психологии», «психологии видоизмененных состояний сознания», как сказали бы мы на исходе века), с одной стороны, и в результате его явного несоответствия глубинным человеческим чаяниям – с другой. Отметим, однако, что впоследствии Шри Ауробиндо не был столь категоричен. В одном из писем (написанных после 1926 г.) он задумывается над тем, не стоило ли ему при написании «Жизни Божественной» расставить акценты в оценке опасности «двух отрицаний» иначе[33] .

Как бы то ни было, именно «иллюзионистскую» позицию Шанкары Шри Ауробиндо подвергает наиболее основательной критике[34] . Вообще говоря, в критике этой много аспектов, не сводимых только к показу уязвимости позиции Шанкары с логической точки зрения. Здесь и выявление несоответствия первоначального значения термина «майя» в ведийском каноне с тем значением, которое придает ему Шанкара, и сопоставление взглядов Шанкары с более реалистическими и оптимистическими установками Вед, и полемика с негативным отношением к земной жизни, сближающим Шанкару с буддистами. С чисто логической же стороны (тоже разработанной у Шри Ауробиндо очень тщательно) самые главные возражения против учения Шанкары об иллюзорности мира таковы. В этом учении – майя-ваде (I) имеет место скрытый дуализм при декларируемом открыто монизме (майя оказывается, по сути, вторым мировым принципом наряду с Брахманом); (II) майя и Брахман приобретают при взаимном сопоставлении характеристики, противоположные первоначально задуманным («бессильная» майя оказывается всесильной, порождая мир, «всесильный» Брахман бессилен помешать ей); (III) признание отношения Брахмана к майе необъяснимым (анирвачания) не что иное, как интеллектуальная капитуляция.

Интересно, что аналогичные аргументы Шри Ауробиндо развивает и в отношении редукции духовного к «эпифеномену» материи. При такой редукции получается иной (своего рода «перевернутый») вариант майя-вады (материя реальна, дух нереален)[35] . С этой точки зрения, «если довести ее до крайних пределов, камень или плюм-пудинг имеют большую реальность, чем мысль, любовь, смелость, гений, величие, человеческая душа и ум… »[36] Мы уже отмечали, что такой подход еще в ранние годы поражал Шри Ауробиндо своей сюрреалистичностью (что отражено в одном из его стихотворений этого периода «Видение науки»). Еще более ярко эта сюрреалистичность отражена в одном из его сонетов тридцатых годов, где говорится о сне, в котором предстают: «собрание гормонов», творящее «Илиаду» и «Одиссею», «мозг», (под влиянием расстроенного желудка) шагающий по Европе, (побеждая, царствуя, а затем терпя поражение), и даже «щитовидная железа», узревшая под священным деревом «вечный свет»… Сонет заканчивается строками об ученом, который, играя с атомами, «выдувает» (подобно мыльному пузырю) вселенную быстрее, чем возмущенный Бог успевает на него прикрикнуть