«Наш», или «свой», агент, напротив, предлагает свои услуги по причинам, которые на Западе часто называют «идеалистическими». В начале своей карьеры он зарабатывает себе на жизнь обычным способом и не помышляет о шпионаже по материальным соображениям, сама мысль о том, чтобы шпионить за деньги, кажется ему отвратительной, и ни один опытный вербовщик не предложит ему плату на ранней стадии. Но по московским понятиям такое положение вещей не представляется нормальным, оно допустимо лишь в исключительных условиях. Агент, не получающий плату, чувствует себя независимым и готов выйти из игры, он может сообщить о своей деятельности властям в надежде на то, что работа «за идею» будет зачтена как смягчающее обстоятельство.
Платный агент, даже при умеренном вознаграждении, является человеком, состоящим на службе, он вынужден подчиняться приказам. Он должен быть покорным, послушным и молчаливым, прежде, чем он что-то предпримет, его решения и действия должны быть одобрены. Расписки в получении денег могут быть преданы гласности, если он пожелает оставить тайную службу. Он находится полностью в руках своего нанимателя.
Техника склонения «нашего» агента к получению денег развивалась целые десятилетия. На начальной стадии шпиону-новичку возмещают расходы на поездки, питание и прочее. Потом ему предлагают скромную сумму в знак «признания его заслуг». Потом наступает день, когда агенту предлагают помесячную оплату. Если «наш» агент продолжает работать и после этого, вознаграждение становится обычным делом. В личных делах советских агентов часто встречаются циничные пометки вроде: «Финансово обеспечен, но деньги берет»[5].
Если прямая оплата невозможна, – например, когда агент даже после продолжительного периода работы отказывается от нее, – в ход идут подарки. Преимущество дорогих подарков заключается в том, что в этом случае возражать трудно и агент попадает в зависимость. Ковры, которые сыграли важную роль на суде Хисса, были как раз подарками такого рода. Денежное вознаграждение таким видным государственным чиновникам, как Алджер Хисс, Генри Джулиан Уодли, Гарри Декстер Уайт и Абрахам Джордж Силвермен, не имело смысла и предлагать, поэтому работник секретной советской службы Борис Быков подарил им четыре дорогих ковра. Принципы, по которым делались эти подарки, были цинично определены самим Быковым: «Кто платит, тот хозяин, а кто берет, тот обязан что-то сделать взамен»[6].
В другом случае предлагалось манто из каракуля и кондиционер. Так было, когда Билл, советский агент, пытался уговорить Элизабет Бентли принять плату за ее службу:
«– Как насчет пятидесяти долларов в месяц? – спросил он.
Я с удивлением посмотрела на него. Зачем он предлагает мне деньги, когда мой доход вполне покрывает мои нужды? Я покачала головой, но он настаивал.
– Хорошо, – вкрадчиво сказал он. – Если этого недостаточно, то как насчет ста?
Когда я опять отказалась, он поднял цену до двухсот долларов, а потом до трехсот. «Да что же это происходит, – подумала я. – Уж не пытается ли он подкупить меня?» Я в ярости повернулась к Биллу.
– Как можно предлагать деньги за то, что я и так обязана делать? – спросила я.
Мгновение он смотрел на меня так, будто я ударила его по лицу, потом отвернулся и ничего не ответил. Но на этом дело не кончилось. После продолжительных дискуссий о моем жалованье Билл изменил направление атаки. Он сказал, что занимается меховым бизнесом. И решил преподнести мне манто из каракуля. Когда я наотрез отказалась, он предложил мне кондиционер для моей квартиры. Он сказал, что обеспокоен состоянием моего здоровья…
– Билл, – спросила я, – это ваша идея или кто-то подсказал вам?
Он, отвернувшись от меня, сказал:
– Нет, идея не моя. Я ничего не делаю сам по себе. – И потом с горечью добавил: – Я всего только мелкая сошка, они могут сделать со мной все, что захотят».
Позже, когда мисс Бентли почти решила оставить советскую службу, она встретилась с Элом – сотрудником советского посольства, чья настоящая фамилия была Громов.
«– Не будем больше спорить из-за ерунды, – сказал он угрожающим тоном. – У меня в кармане две тысячи долларов. Это часть вашего заработка. Вы должны сейчас же принять их. Если вы откажетесь, то я буду вынужден прийти к неизбежному выводу, что вы – предатель!
