- Давай за дело, милый, - кивнула она без всякого предисловия. У меня все ещё кружилась голова и покачнувшись я уселся на кровать. Она поняла это неправильно и начала выбираться из туго облегавшего её шелкового платья бирюзового цвета. Я старался привести в порядок свои мысли - и здесь следует сделать одно признание.
Хоть мне за 25, но никогда ещё не приходилось иметь дело с проституткой. Даже с таким великолепным экземпляром, как эта. Я никогда над этим даже не задумывался - главным образом потому, что у меня всегда было с кем поразвлечься, но даже когда под рукой никого не было, не доставляло удовольствия связываться с кем-то, кто просто хочет расколоть тебя на несколько монет. Не то, что мне не нравится секс или что-то в этом роде, просто мне нравилось думать, что мой партнер меня предпочитает, пусть ради забавы, наслаждения или даже от скуки.
Ее лифчик и трусики оказались такого же бирюзового цвета как и платье. Ласково улыбаясь, она приблизилась и стала раздевать меня. К своему собственному удивлению я вдруг почувствовал, как меня охватывает возбуждение. У неё было прекрасное загорелое тело, большие набухающие соски и выбритый лобок. Она меня отодрала, пожалуй это будет самым подходящим словом, с холодной и блестящей техникой, не говоря ни слова, если не считать странных возбуждающих ругательств.
Затем мы мылись в душе, причем она вымыла меня всего с таким же совершенством, после чего я вышел и достал немножечко гашиша. Разломив сигарету, затолкал внутрь капельку травки и заклеил предусмотрительно приготовленной заранее папиросной бумагой.
- Хочешь курнуть?
- Нет, милый, - Она лежала, совершенно обнаженная и наблюдала за тем, как я курю. По лицу её блуждала все та же улыбка. Она буквально стащила с меня трусы. Может быть, это случилось потому, что она была такая хорошенькая, может быть просто немного пугала доступность такого юного существа. Ей было года 22, не больше. Возможно, все случилось потому, что я не смог найти в ней никаких изъянов. Она не выглядела скучной, недовольной или просто отсутствующей. И действия её в нужный момент были настолько хороши, что я не мог заметить капли фальши.
Вот и опять она принялась прикасаться ко мне, пробегая губами по всему моему телу, лаская меня удивительно порхающими руками. Это было изумительно, ничего не скажешь. Я почти забыл на какой-то момент, что её точно также впишут в мой счет, как одежду и пищу. Но потом совершенно случайно заглянул ей в глаза. Мягкая, очень мягкая улыбка все ещё поднимала уголки её век, губы были чуть приоткрыты, тело все ещё плотно обвивалось вокруг меня - но в эти несколько мгновений я увидел в глубине её глаз ужасающую пустоту. Эмоциональное ничто. Абсолютное отсутствие всякого чувства. Она занималась сексом в совершенно нечеловеческом стиле. Не было ни любви, ни эмоций, ни участия, ни наслаждения. Только ужасное, заполняющее все вокруг возбуждение. Это было даже не животное чувство, а нечто сродни управлению автомобилем. Вот только люди испытывают больше чувств к своему автомобилю, чем эта девица - ко мне.
Наконец она снова вытянулась рядом. Глаза её были закрыты, видно было, что она думает о чем-то интересном для нее. Я ни за что в жизни не смог бы догадаться, о чем, и не мог заставить себя спросить.
- Еще? - спросила она.
Я покачал головой и показал на сигарету у меня в руке.
- Никогда не употребляю эту штуку, - заметила она. - Она на меня совершенно не действует.
- Да, действительно, на некоторых людей это не действует.
- На такой, как она, - подумал я, - героин не оставит даже следа.
- Ты не возражаешь, если я налью себе выпить? - спросила она.
Я понимал, что если откажу, она больше даже не станет просить. Ее время полностью принадлежало мне. И она готова была сделать все, что я потребую. Пока она наливала себе мартини, я кое над чем размышлял, но не испытывал никаких сложных чувств - по крайней мере по отношению к ней. Потом она села возле меня и занялась своими ногтями, потягивая длинными глотками водку со льдом.
Будь это одна из моих нормальных подружек, мы спокойно лежали бы рядом и обнимались, причем между нами даже возникла бы какая-то общность. Но эта хитрая маленькая куколка сидела рядом со мной, занимаясь своими ногтями, а мозги её работали как вычислительная машина. Наконец она взглянула на большие квадратные золотые часы на руке.
