— Это выглядит недурным прикрытием для иных развлечений, — улыбнулся нисколько не обескураженный Роджер.
— Тем не менее это правда. Мистер Гейнсборо и сэр Джошуа Рейнолдс 151 приходят сюда давать мне уроки, и соперничество межу двумя старыми джентльменами на редкость забавно. Но я вижу по вашей нахальной физиономии, сэр, что вы все еще сомневаетесь в моей правдивости.
Роджер отвесил насмешливый поклон:
— Мне бы никогда не пришло в голову, мадам, сомневаться в ваших словах. Просто место уж больно уединенное, да и доставили меня сюда весьма таинственным образом. Вы должны простить мой испорченный ум, но я нахожу некоторое сходство с очаровательными petit maisons под Парижем, в которых французские аристократы развлекаются с дамами из оперы.
— Черт бы тебя побрал, Роджер! — рассмеялась Джорджина. — Ты прав, и у меня нет особого желания это скрывать. За занавесом действительно картины, но дом предназначен и для других целей. Как тебе хорошо известно, я никогда не придерживалась взглядов, что подобные развлечения должны быть привилегией мужского пола.
— А твой муж? — осведомился Роджер. — Он настолько снисходителен или же, чего доброго, способен прервать процесс моего пищеварения, проникнув через окно с обнаженной шпагой после нашего ужина?
— О, Хамфри! — Она пожала плечами. — Свора гончих куда важнее для него, чем жена. У него охотничий домик в Лестершире, и он сейчас там. Если днем ему удалось загнать лису, то сейчас он мертвецки пьян.
— Это был брак по любви, которая затем остыла, или нечто иное? — допытывался Роджер.
— Нечто иное, хотя мы хорошо друг к другу относились и по-прежнему добрые друзья.
— Я помню, ты клялась, что выйдешь замуж самое меньшее за графа, — заметил Роджер. — А он всего лишь баронет.
Взгляд Джорджины стал серьезным.
— Насчет этого можешь не волноваться. Мне всего двадцать один год, и впереди у меня полно времени. Если Хамфри не сломает себе шею на охоте, то сопьется и долго не протянет. Обещаю тебе, что все равно стану герцогиней.
— Почему же ты тогда вышла за сэра Хамфри?
— Из-за «Омутов» — его поместья в Саррее, — с энтузиазмом отозвалась Джорджина. — Я влюбилась в него с первого взгляда. Дом спроектирован Уильямом Кентом. Он имеет террасу длиной в четверть мили и большой палладианский портик с четырехфутовыми колоннами. Фасад выходит на лужайку, тянущуюся вниз к чудесному озеру, а вся усадьба окружена буковым лесом. Ты должен погостить там, Роджер, и тоже влюбишься в это место. Оно возле Рипли — не слишком далеко от Лондона. Как раз подходит для приемов на уик-энды — идеальная обстановка для великосветских увеселений, которых я всегда домогалась.
— Вижу, что ты верна своим первоначальным намерениям, — улыбнулся Роджер. — Ты получаешь достаточно удовольствия от роли хозяйки?
— Конечно! Поддеть одного государственного деятеля, позволить другому поцеловать меня за ширмой — все это чертовски увлекательно.
Помолчав, Роджер спросил:
— Если твой муж так поглощен сельскими развлечениями, как тебе удалось вытащить его за границу? Или ты ездила одна?
— Разумеется нет! — смеясь, воскликнула Джорджина. — Я была в Италии, и если бы меня не сопровождали, то страстные итальянцы изнасиловали бы меня прямо на улице. Каждую ночь лакею приходилось спать у моих дверей. Но Хамфри оказался бы скверным компаньоном в подобном путешествии. Я ездила с отцом, а с ним осматривать достопримечательности лучше, чем с кем бы то ни было.
— Ты чудовищно везучая, — заметил Роджер. — Вернее, мне следовало сказать, умная. Тебе удается совмещать несовместимое.
— Искусство жизни состоит в том, чтобы знать, чего ты хочешь, и получать это, — улыбнулась она. — Судя по твоему наряду, ты в этом искусстве также преуспел.
— Если так, то этим я обязан только тебе, — серьезно отозвался Роджер. — Ты не только сделала меня мужчиной, но, отдавшись мне, показала, чего стоит добиваться и чего избегать. В противном случае мои первые опыты могли оказаться настолько жалкими и мерзкими, что изменили бы всю мою сущность.
Джорджина чмокнула его в щеку:
— Приятно слышать, что ты разборчив в любви и не стал повесой. Ненавижу мужчин, которые задирают юбки каждой девушке, встреченной в темном переулке.
