— Я не слышу мотора.
— Само собой, после взрывов у тебя небось в ушах такой звон стоит… Кстати, а что ты там взрывал?
— Сильнее всего рванула микроволновка.
— Находчиво. Представляю, как Михаил с Яковом шуганулись.
— Яков — да, это точно.
— Поделом ему, нечего было линять в Колумбии, когда наркобарон хотел меня замочить. Петр, давай решайся. Если хочешь, чтобы я перешел к вам, надо уносить ноги, а потом ты мне поможешь закончить начатое.
Снег опять повалил так густо, что Каган едва различал происходящее за окном. «Он пытается выманить меня наружу?»
— Андрей, ты знаешь, что означает «Санта-Фе»?
— Кто-то сегодня что-то такое говорил в толпе. Святая вера.
— Кажется, пришло время мне во что-нибудь поверить.
«Все ради малыша, — решился Каган. — Надо отвлечь Андрея. Придержать его снаружи, подальше от дома».
— Хорошо, я выхожу.
Он повернулся к Теду, который, опустив руку с телефоном, как раз сообщал:
— Спецотряд и «скорая» выехали.
— Слава богу! — подала голос Мередит.
Она стояла на пороге постирочной, окутанная пеленой висящего в кухне дыма. В свете наружных огней Каган разглядел малыша у нее на руках.
— Вы как? — спросил он.
— Напугалась. И тошнит.
Она скосила глаза на труп Якова и тут же отвела взгляд.
— А малыш?
— Цел, все в порядке.
У Кагана отлегло от сердца — и сразу он почувствовал новый укол тревоги.
— Погодите. А где Коул?
— Коул? — сдавленным голосом позвал Тед. — Ты где, сынок?
— Коул?
Мередит принялась отчаянно озираться.
Каган уже готов был запаниковать, испугавшись, что мальчишку пристрелили, но тут раздался слабый голос.
— Я здесь…
Припадая на одну ногу, Коул вышел из темного коридора. Волоча за собой бейсбольную биту, он неуклюже пробирался между разбросанными по полу ящиками. Впереди даже в темноте просматривалось массивное тело Михаила.
При виде его Коул замер.
— Коул, ты меня видишь? — позвал Тед. — Смотри только на меня. Вниз не гляди, сынок. Я иду к тебе.
Под подошвами Теда захрустело битое стекло. Он подошел вплотную к сыну и, взяв его на руки, перенес через труп.
Каган, дождавшись, когда Тед поставит мальчика, положил руку ему на плечо. До сих пор его беспокоил один непонятный момент во время схватки с Михаилом; теперь он наконец догадался.
— Коул, куда ты перепрятался, когда я крикнул, что за телевизором больше сидеть нельзя? Ты сейчас пришел по коридору… В ванную, да?
— Да. — Судя по голосу, Коул еще не оправился от потрясения. — Я лежал в ванне.
— Второй убийца выскочил из главной спальни, — продолжал Каган. — Но у меня уже кончились патроны. И нож я успел выхватить в последнюю секунду, только потому, что противник споткнулся.
— Конечно, — кивнула Мередит. — Там же ящики по полу были раскиданы.
— Нет, про ящики он знал, — возразил Каган. — И двигался уверенно. Так что ящики ни при чем.
— Тогда что же произошло? — недоумевал Тед. — Почему он вдруг повалился?
— Об этом надо спросить Коула.
— Не понимаю. Почему Коула?
— Расскажи сам, — обратился к мальчику Каган. — Папа с мамой должны знать, какой ты храбрец.
— Храбрец? — До Теда все еще не доходило.
Коул помялся.
— Я понял, что надо помочь. Во всем этом грохоте он не расслышал, как я вылез из ванны. И когда он пробегал мимо, я выставил биту.
— Ты сделал ему подножку? — не поверила своим ушам Мередит.
Коул смущенно подвигал туда-сюда битой.
— Я не знал, что еще придумать…
— Маленький мой, какой же ты храбрый, — тихо произнесла Мередит.
— Не такой уж и маленький, — возразил Каган.
Коул поднял голову, прислушиваясь.
— Там сирены!
Времени оставалось мало. Каган шагнул к Мередит, державшей малыша, и прикоснулся пальцем к крошечному лобику.
— Дитя мира? Хотелось бы надеяться, господи, как бы хотелось!.. Расти сильным и здоровым, малыш. Дай мне веру в то, что возможен мир на земле и благоволение в человеках.
Снаружи раздался нетерпеливый крик Андрея. Он явно нервничал.
— Сирены, Петр!
Каган посмотрел на Теда.
— У тебя левая щека порезана.
— Что? — Вскинув руку, Тед нащупал кровоточащую рану.
— Наверное, осколком стекла задело или…
— Нет, это ножом.
— Глубокий. Боюсь, шрам останется.
— И хорошо.
— Чего же хорошего?
— Будет напоминать мне о том, как я чуть не лишился самого дорогого…
