Было уже чуть за полночь, 13 августа 1960 года. Кокс, не оглядываясь, быстро направился прямо к дежурному морскому пехотинцу. Попросил, чтобы его принял советник-посланник Эдвард Фрирс. Предъявил дежурному свои водительские права: домашний адрес — Лаббок, Техас; дата рождения — 1 октября 1933 года.
Советника-посланника не было на месте. Джон Абидиан, офицер безопасности посольства, официально значившийся специальным советником посла Ллуэллина Томпсона, засиделся допоздна в своем кабинете на девятом этаже. Он и спустился к Коксу.
Абидиан, внимательно выслушав Кокса, возвратился к тому, что произошло с ним на мосту. По какой стороне моста они ходили? Когда были переданы письма? Кокс сказал, что общение с русским длилось около двадцати минут, но не более получаса.
Пока Кокс рассказывал Абидиану о напористом русском, офицер разведки оценивающе разглядывал его. Кокс сообщил Абидиану, что они с Коббом служили в военно-воздушных силах США и были специалистами по русскому языку. По окончании службы Кобб продолжил занятия русским языком в университете штата Индиана. Кокс любил путешествовать. Когда Кобб связался с ним и уговорил отправиться в двухнедельную поездку в Советский Союз, организованную университетом во время летних каникул, Кокс только что вернулся к себе в Техас, проделав 1500 миль на велосипеде до Веракрус и обратно. Идея Коксу понравилась, и он записался в группу, чтобы получить возможность впервые побывать в Советском Союзе. Теперь их программа подходила к концу, и Кокс с Коббом собирались уезжать из Москвы 15 августа>{9}.
Абидиан настоятельно посоветовал Коксу в будущем никогда не идти на контакты, подобные тому, что произошел с русским на мосту, и игнорировать любые упоминания об этом со стороны как советских граждан, так и американских коллег. Нельзя было с полной уверенностью сказать, было ли это провокацией или нет.
Кокс спросил, что в посольстве собираются делать с этими письмами, но офицер безопасности от ответа уклонился и заметил, что посольство и без того «получает от туристов кучу подобной дряни». Абидиан заверил Кокса, что, если в нем будет нужда, с ним свяжутся, и сказал, что такси можно поймать недалеко от посольства. Когда Кокс вернулся в «Балчуг», Кобб уже крепко спал>{10}.
Кокс был взбешен тем, что в посольстве, как он считал, не проявили к нему должного внимания. Он решил, что офицер посольства просто не заинтересовался его рассказом>{11}. В действительности офицер безопасности Абидиан слушал внимательно, однако хотел оградить Кокса и Кобба от любых возможных контактов с русским до их отъезда из Москвы.
Подброс секретной информации, знакомство с подставными сексуальными партнерами, а затем фотографирование мужчин и женщин во время гетеросексуальных или гомосексуальных половых актов для последующего использования фотоснимков в целях шантажа — все это было обычной практикой создания атмосферы страха и угрозы для иностранцев в Москве. Провокацией могло стать любое предложение поменять деньги на черном рынке.
Летом 1960 года в Москву и Киев приехала туристкой молодая американская учительница начальной школы со Среднего Запада. В Киеве, столице Украинской республики, с ней познакомился милый «студент», представившийся диссидентом. Он сказал, что ему не нравится советская система руководства, и предложил показать наивной американке город. Потом пригласил ее отдохнуть в парк. Ближе к вечеру завязались романтические отношения. Пока двое находились в достаточно компрометирующих позах, к работе приступил фотограф КГБ. На следующее утро американскую учительницу вызвали в отделение милиции, где два одетых в гражданское офицера КГБ предъявили ей малоприличные снимки. Они сказали, что, если она откажется работать в Штатах на КГБ, они опубликуют эти снимки и сообщат об этом в ее школу. Учительница в ужасе срочно покинула Москву, но побоялась сообщить об этой ловушке в американское посольство. Из Москвы она полетела в Вену и только там рассказала обо всем в посольстве, где ей посоветовали забыть о случившемся и сообщить в ФБР, если ей когда-нибудь позвонят из советского посольства.
