ТУТ-ТУТ-ТУТ: ЭТО ОЧЕНЬ ХОРОШО, ЕСЛИ ИСПОЛНЯТЬ ПРАВИЛЬНО
Да он шпион, твой молодой человек, – сказала мне Магда с великолепной уверенностью. – Приехал сюда отдыхать после опасных операций где-нибудь в неспокойном Пенджабе. Ну, Пенджаб ведь всегда неспокоен, верно? Ты говоришь, он этнограф, который знает все языки Индии?
– Не все, их штук десять только основных…
– Этнограф, который пошел в полицию? Расследовать кражу пенджаби, сушащегося на шесте на втором этаже? Не смеши меня. Это не та полиция, что ты думаешь. Это одно такое специфическое ее подразделение… Значит, так: шпион – это человек с выдающимися способностями, невысокий, без запоминающихся черт лица и с особым – неприятным и пронзительным – взглядом. У него пронзительный взгляд?
– Смотря в каком смысле, – задумалась я. – Он иногда смотрит как бы поверх тебя, будто на потолке или в небе есть какие-то письмена. На санскрите, например. У него скорее младенческий взгляд, Магда. И он очень высокий. В общем, не похож на шпиона.
– О, – вдруг запнулась она и наклонила вбок золотоволосую голову с выдающимся носом. – Вот как. Ну, что ж. Хорошо. Наш план насчет Лима остается в силе? Я пойду тогда вниз его встречать, и мне сначала надо сделать несколько глубоких вдохов и в целом немножко озвереть. Главное – чтобы Тони случайно не выполз из логова со своими филологическими изысканиями. Он собьет мне весь ритм. Так, вперед.
Я придвинула к себе чай в кружке с крышечкой из толстого фарфора – по черному фону идут серые извивающиеся лианы и багровые цветы. Взялась за газету, привезенную из дома в корзинке велосипеда.
И очень удивилась. Потому что убийство у Змеиного храма выглядело в «Стрейтс Эхо» очень скромно и очень странно. На четвертой полосе! В нижнем правом углу!
Кенг Хяп Ео, младший партнер компании «Кенг Гуан Конгси», обнаружен с колотой раной за городом, в районе Сунгей Нибунг Бесар. От полученной раны он скончался. Полиция подозревает ограбление.
Все.
Это было даже не странно, а невероятно. Потому что убийства в Стрейтс Сеттлментс, колонии Его величества, вообще большая редкость и место им на первой полосе. А убийство с помощью палочек для еды!.. И почти на ступенях храма, где обычно происходят исцеления, а вовсе не умерщвления… Это сенсация, которой хорошему репортеру хватило бы на неделю. И можно было ожидать, что пока, в отсутствие фактов, газетная площадь будет заполнена массой бессмысленных подробностей, которые мне и требовались – как можно больше. Чем, например, занимался убитый, кроме своего младшего партнерства непонятно в каком бизнесе? Что делал у Змеиного храма?
Я снова вгляделась в три хилые строчки: да если человек не знает, что Сунгей Нибунг Бесар в трех шагах от храма, то в жизни не догадается, о чем речь. Более того, безымянный репортер вообще, кажется, перепутал место преступления – не перетаскивали же служители храма тело поближе к соседней деревне? А что это за невыразительное «колотая рана»?
Тут я подумала, что занимаюсь не своим делом. Но к телефону все же потянулась:
– Тео, про то, как выступит в нашем кабаре несравненный шанхайский джаз, мы, конечно, прочитаем в «Эхо»? Послезавтра. Да, отлично. А не хотел ли бы ты заключить со мной еще одну ценную сделку? Ты мне скажешь все про одного покойника, а я тебе дам наводку на одну странную историю. О которой, понятное дело, пока никто не знает. Да? Отлично. Меня интересует человек, которого убили у Змеиного храма. Да попросту я там была как раз в это время, и меня до сих пор трясет. И поэтому мне непонятно, что за тусклая у тебя заметка о таком происшествии. Да? Ну, можно и наоборот – если ты так хочешь и если сдержишь свое слово. Значит, так: попроси репортеров покопаться, куда делся какой-то довольно крупный чин в местной полиции. Не знаю, как зовут. К нему приехала целая группа коллег из Калькутты, а он как-то загадочно исчез. Вот. Итак, Тео?
