— Яна Карловна Цветкова! Проработавшая на своем веку и официанткой, и продавщицей, и заведующей городским моргом. В данный момент являюсь директором частной стоматологической клиники в городе Москве. Сейчас работаю, то есть совмещаю основную работу с занятием внештатного сотрудника в детективном агентстве. Ну, что еще… Пять раз была замужем, воспитываю сына… Сан Саныч, зачем все эти формальности? Вы где родились?
— З-здесь, — заикаясь, ответил заведующий отделением.
— Мы же земляки! Вы какой медицинский институт заканчивали? — спросила Яна, располагающе улыбаясь.
— М-местный…
— Да мы же сокурсники, можно сказать! Свои люди! — Яна плюхнулась назад, во второй раз отбив свое совсем не мягкое место, и заговорщицки прошептала: — Санек, я здесь по поводу одной твоей пациентки, Дианы Николаевой. Когда-то она была моей подругой, мы вместе учились, понимаешь? У нее уже тогда сложилась судьба весьма печально, а я виновата в том, что на многие годы потеряла Диану из виду. И вот когда сейчас я приехала по делам из Москвы на малую родину, узнаю, что Диана попала в больницу. Я сразу же примчалась к вам. Чем я могу ей помочь? Что с ней, доктор, дорогой вы мой коллега?! Вы можете мне доверять, так как родственников у вашей пациентки, насколько мне известно, нет.
Александр Александрович нервничал, так как никто не разговаривал с ним в таком тоне, но у этой девицы явно был легкомысленный стиль общения. Такая искренняя непосредственность гармонировала с ее личностью, и он не мог заставить себя разозлиться.
— Диана Николаева поступила несколько дней назад с жалобами на головную боль, кратковременную потерю сознания, слабость, головокружение…
— Бедная женщина! — воскликнула Яна. — Короче говоря, довела себя до ручки!
— Если бы существовал такой диагноз «довела до ручки», то я его бы ей и поставил, так как на самом деле у Дианы не было обнаружено никаких серьезных отклонений от нормы в работе органов. Но я видел, что она не прикидывается, что ей действительно плохо и у вашей Дианы сильная слабость.
Взгляд Яны остановился на собранных в рядок нераспечатанных бутылках коньяка, которые стояли у заведующего отделением неврологии в шкафу.
— Самая распространенная взятка для медиков-мужчин, — произнесла Яна вслух, косясь на бутылки, и спросила: — Вы пьющий?
— Нет! Я веду трезвый образ жизни.
— Я так и думала, — кивнула Яна со знанием дела, — а я веду очень пьяный образ жизни, не при детях будет сказано, — проговорила она, заглядывая под стол и продолжая: — Налейте даме рюмочку.
Александр Александрович судорожно открыл самый дорогой коньяк и, извинившись за отсутствие достойной посуды, налил Яне в чашку для чая. Яна выхватила бутылку у него из рук и плеснула приличную порцию во вторую чашку.
— Я не буду! Я не пью! Десять часов утра! Да вы что?! — возмутился заведующий отделением.
— Это ты с ума сошел, если решил, что женщина будет одна пить коньяк в десять часов утра. За знакомство! — осталась непреклонна Яна, чокаясь чашками.
Александр Александрович сокрушенно подчинился.
— Так что там с нашей Дианой?
— С какой Дианой? А! Давление в норме, электрокардиограмма в пределах нормы, немного изменен клинический анализ крови…
— Как?
— Гемоглобин низкий…
— Еще бы! Мне сказали, что Диана ничего не ест, все лучшее отдает детям!
— Бедняжка!
— Ой, не говори! Наливай по второй, — скомандовала Яна.
— Это обязательно? — поинтересовался жалобным голосом Сан Саныч.
— Это даже не обсуждается.
— Понял! — Заведующий отделением подчинился, словно впав в гипнотическое состояние.
— Что еще обнаружили у Дианы? Что-то серьезное?
— Ничего!!! Слух в норме, зрение в норме, сосуды головного мозга в норме! А она говорит, что у нее бывает шум в ушах, что иногда теряет резкость зрения и испытывает приступы страшной головной боли и головокружения, — ответил заведующий, поднимая чашку с коньяком.
— За наш родной мединститут, выпускающий таких специалистов, как ты, Саня! — поддержала его Яна, и они выпили. — Странно… все в норме, а человеку плохо… — задумалась Яна, пытаясь удержаться на показавшемся ей сразу маленьком и неустойчивом стуле.
