— Он начал шантажировать меня, когда обнаружил, что я… м-м-м…
Не могу сказать.
— Ты замужем? — пробормотал он. — Ясно, ну хорошо… Хм…
— Нет, я Шоко Лад.
Льюис уставился на меня квадратными глазами.
— Ну, ты знаешь… Автор…
Он все еще пялился на меня.
— …я написала книгу…
Все еще пялился.
— …о которой пишут в газетах.
— Да, я слышал о ней, спасибо, — сказал он наконец. — Ты разыгрываешь меня.
— Нет.
— Ты шутишь.
— Хотела бы, чтобы это было шуткой.
— Я не верю тебе.
— Почему? — потребовала я ответа, внезапно придя в негодование. Он считает меня тупицей, которая не может написать книгу? Или думает, я весьма несексуальна и потому не могу придумать нечто подобное?
— Потому что это потрясающе… Прости… Проклятие… Я такого не ожидал. Ты Шоко… Эми, новость о Шоко Лад была единственной стоящей за весь год. Я всего лишь пресыщенный наемный писатель, не забывай об этом, но я полностью погрузился во всю эту историю.
Действительно, он же писатель. Совсем вылетело из головы. А я только что предоставила ему эксклюзив.
— Ты журналист, — сказала я. Просто возмутительно, насколько очевидное утверждение, но я все же была потрясена. — Ты не собираешься…
— Не глупи… Господи Иисусе, ты Шоко Лад! Самая лучшая, самая замечательная вещь, которую я когда-либо…
— Льюис. Ты не возражаешь, если я…
Я не закончила, но у него не было никакого шанса ответить: я прижалась губами к его губам.
12.55.
— Да, о да, Льюис, да!
Господи, ведь все происходит на самом деле…
— Как дела на работе, Льюис? — спросила я, сделав затяжку.
(Кстати, интересно, почему сигареты курить приятнее всего после секса? Кроме тех, что выкуриваешь после еды, само собой. И тех, которыми украдкой наслаждаешься в туалете в доме родителей. И тех, что зажигаешь дрожащими руками после восьми часов полета, пристегнутая ремнями в некурящем салоне… Да ладно, глупый вопрос. Забудьте о нем.)
— Сейчас расскажу тебе о работе, — ответил Льюис. — Роз приступила к своим обязанностям в понедельник.
Он махнул рукой, чтобы разогнать дым от моей сигареты. Хм, в будущем могут возникнуть проблемы с курением.
— И она действительно так хороша, как ты ожидал? — спросила я, перекладывая сигарету в другую руку. По-моему, очень внимательно с моей стороны, ведь, в конце концов, мы находимся в моей постели.
— Знаешь, даже лучше… Но я рассчитал ее сегодня утром.
— Неужели?
— Издатель настоял. Сокращаем расходы, — сказал он махнув по очередным кольцам дыма. Да, в будущем с курением определенно возникнут проблемы. — Журнал просто обречен. Нам повезет, если удастся выпустить еще хотя бы три номера.
— Ну, возможно, мое увольнение немного поможет.
— Не хочу тебя обидеть, но теперь мы сэкономим деньги лишь на то, чтобы пользоваться кофеваркой. Не могу поверить, что мне передали такую неразбериху, уж не говоря об остальном.
Пока он рассказывал мне о проблемах в «Девушке на работе», я честно кивала, но абсолютно не слушала. Дело вовсе не в том, что мне было скучно. Господи, нет. Льюис определенно самый интересный мужчина из всех, с которыми я когда-либо спала… Быстро перебрала в уме своих кавалеров, но, даже считая Льюиса, загнула всего четыре с половиной пальца (потому что я на самом деле не ложилась в постель с Джереми Крейном на вечеринке у Кэрол Леннон; скорее просто прижималась к нему и трогала его). Льюиса уж точно можно считать самым интересным мужчиной в моей жизни. Однако я совсем не слушала, поглощенная мыслями о том, как же все замечательно. Льюис здесь, в моей постели. Так близко от меня. Мне даже удалось заметить, что один из его сосков, по-моему, немного выше другого. Поначалу казалось немного странным, но, проведя с Льюисом целый час, я решила: благодаря своей необычности он стал для меня еще более привлекательным. К тому же Льюис знает так много обо мне, даже те ужасные детали, которых я сама стыжусь. И после этого он еще здесь. Кажется, все идеально. Нет, все правда просто лучше некуда…
Если только нам никогда не придется выходить из моей квартиры, и мне не нужно будет читать сегодняшнюю статью в «Мейл», и улаживать проблемы с обиженным отцом, и в перспективе посещать маму в тюрьме Холлоуэй. При мысли о том, что придется ей все рассказать (даже лучше, что мама в тюрьме, ведь по крайней мере в момент моего признания она будет находиться за прочными решетками), мне стало дурно. Но как бы сильно я ни нравилась Льюису, полагаю, он вряд ли решится забаррикадироваться со мной внутри квартиры и потихоньку опустошать содержимое моего холодильника (одна лазанья фирмы «Лин куизин», нечто завернутое в фольгу, лежащее в пластиковой тарелке уже лет сто, возможно, соус болонезе, но с равным успехом может оказаться и «Педигри»). Когда мы все съедим, то будем жить лишь своей любовью и потом погибнем в объятиях друг друга благословенными, счастливыми и (по крайней мере в моем случае) удивительно худыми. Нет, наверняка не согласится. И если хорошенько подумать, сомневаюсь, что и я на это пойду.
