- Одному? - удивился Кащей. - А где сыновья твои? Внуки где? Правнуки?
- Сыновья по океанам утекли. Чего им тут сидеть, в нашей тайге? Молодые ведь, им поразвлечься хочется. Старший в Тихом океане обретается, средний - в Атлантическом, а младшенький - в Индийском. Ну и внуки-правнуки при них. Кому охота в нашей глуши сидеть, да еще и задаром?
- Заладил: задаром, задаром, - поморщился Кащей. - У нас денег нету, и работа у нас такая, на обсчественных началах. И все! Не будем об этом. А воздух? Ягуся, какой у нас воздух, а? Ягуся!
- А? Что? Где? - Баба-Яга проснулась, с удивлением озираясь. - Какой воздух? Куды?
- Куды, куды, - проворчал Кащей. - На кудыкину гору, куды ж еще. Я говорю - воздух у нас плохой?
- Чего это плохой? - возмутилась Ягуся. - Кто энто тебе сказал, что он плохой?
- Молчи, радость моя, - ласково сказал Кащей. - Вот тут написано воздух плохой, - сказал он, тыча пальцем в бумажку.
- Где? Где написано? - Баба-Яга привстала, выхватила бумажку, поднесла к носу. - Не вижу. Ну где, где?
Кащей досадливо поморщился, но доказывать не стал. Сказал:
- Ну-с, так какие будут предложения?
- Ты енто о чем? - поинтересовалась Баба-Яга. - Какие такие предложения?
- Чтобы, значит, улучшить и углУбить, - ответил Кащей.
- Упразднить бы ее, вышу екологию, - брякнул леший, опасливо косясь на Кащеев меч.
- Упразднить ее никак нельзя, - сурово сказал Кащей. - А посему думайте давайте, шевелите мозгами, точнее, той кашей, что у вас вместо мозгов. Водяной! Не спать! Горыныч!
- Здесь! - рявкнул Горыныч, выпуская клуб дыма.
- Предложения давай, здесь он, видите ли... - проворчал Кащей.
- Щас, - сказал Горыныч. - Докурю вот.
- Да ты никогда не докуришь, куряка! - заорала Баба-Яга.
- У меня есть предложение, - сказал водяной. - Радикальное.
- Какое-какое? - хором воскликнули Баба-Яга и леший. - Ради чего?
- Сами вы ради чего! - обиделся водяной. - Радикальное - это значит - раз и все! И нету промблемы.
- Енто где ж ты таких слов нахватался, мокропузый? - покачал головой леший.
- Ну-ка, ну-ка? - сказал Кащей.
- Людей надо упразднить, - насупившись, сказал водяной.
Воцарилось неловкое молчание, будто водяной взял и пукнул в приличном обществе.
- Мдаааа... - протянул Кащей. - У тебя что, несварение желудка?
- Запоры у него, - ехидно сказал леший. - Лет десять просраться не можеть.
- Ну, ты! - сказала Баба-Яга. - Здесь, между прочим, дамы.
- Какие такие дамы? Ах да... Подумаешь, дамы! Это ж правда.
- Сами вы запоры у дам! - набычился водяной. - Зато какое решение промблемы! Раз! - и нету загрязнениев!
- Хорошо сказано, - неизвестно про кого сказал Горыныч, закуривая очередную. - Вон там Иван приближается, вот с него и начни.
На лице Кащея отразилась глубокая тоска.
- Где Иван? - спросил он, озираясь. - Никакого Ивана нету.
- Как нету, ежели я русский дух чую?! - возмутился Горыныч. - Да вон он орет, слышите?
Вдали послышался стариковский крик:
- Кащей! Кааащеей! Кхе, кхе! Кащей, говорю! Выходи биться. Смертным...кхе, кхе... боем...
Кащей во второй раз попытался вытащить меч из ножен, и у него снова не получилось.
- Вот ведь, а? - испуганно сказал он. - Ну вот принесла же его нелегкая.
- Да чего ты испужалси-то? - сказал Горыныч. - Он же старый, как я не могу, из него уже песок сыплется, а ты бессмертный. Вон сколько раз твою смерть на конце иглы находили, а толку-то?
- Толку, толку, - проворчал Кащей, дергая меч. - Потому что она вовсе не там, смерть моя...
- А где? - взвился леший.
- В Караганде! - рявкнул Кащей. - Да помогите же мне этот меч проклятый вынуть!
Водяной и леший бросились помогать. И тут на поляну вышел седовласый старец, в белом малахае. Волосы его, перехваченные на лбу кожаным ремешком, почти касались земли. Он волочил за собой гигантскую булаву с ужасающе огромными шипами. Булава цепляла листья и сухие сучья и оставляла за собой широкий след. Старик остановился, прикрыл глаза козырьком ладони, вгляделся.
- Ага, - удовлетворенно сказал он. - Вся нечисть в сборе. Токмо этого нету, как его...
- Да тут я, - досадливо сказал Горыныч. - Незримо присутствую.
