Я услышал фырчанье мотора Бейкера спустя пять минут. Я вышел встретить его. К входу в хижину подъехал пустой эвакуатор.
− Эй! — крикнул он. — Давненько не виделись!
Я показал Бейкеру средний палец, он засмеялся. Мы обменялись любезностями, он открыл пиво, и мы, наконец, заговорили о деле. Я спросил, слышал ли он когда-нибудь о городке Шмель. И рассказал ему историю отца Лопеза.
Бейкер хихикнул.
− Черт, да, помню, Шмель. Но это не настоящее название. Это мы, американцы его так назвали, нас там здорово ужалили. Испанское название длиннее. Оно переводится «волшебные пески», или что-то вроде того.
Он глотнул пива.
− Да, бывал там много раз, фотографировал, исследовал. Он похож на наш Аламо, знаешь? Только никогда не был столь известным, потому как там никто из знаменитостей не умирал. Что ж, я думаю, техасцы лучше нас умеют хвастаться.
− Но почему тогда священник так испугался?
− Что ж, Шмель, это что-то вроде, я не знаю, священной земли, не совсем так, но что-то вроде того. Хотел бы я иметь какое-то документальное подтверждение, я бы поискал, но никто ничего такого не писал. Я просто знаю, что эта территория важна для мексиканцев, там обитают какие-то магические силы. Как ты знаешь, по первоначальному договору границы штата были другими. Мексика хотела сохранить Шмеля и отдать нам Ногалес. Но мы хотели получить миловидную квадратную границу и конечно, спорить с нами они не могли.
Бейкер хихикнул.
− Согласно легенде, сдерживать американских солдат мексиканцам помогла магия, даже когда в них стреляли, они не умирали.
Я посмотрел на него, у меня вдруг все похолодело внутри.
Они не умирали?
− Как я уже говорил, я бывал там, − сказал Бейкер. — И я не верю во всякие фокусы-покусы. Но, черт возьми, и не могу полностью исключить зловещие слухи.
Когда я вернулся в Феникс, уже почти стемнело, я решил направиться прямиком домой
Меня поджидала полиция.
Лейтенант Армстронг стоял, склонившись над капотом автомобиля. Когда я подъехал, он выпрямился. Лейтенант что-то жевал, я пошел к нему, он плюнул на землю у моих ног.
− И сколько ты уже здесь? — спросил я.
− Не долго. Пять-десять минут.
Армстронг улыбнулся во весь рот, но его поросячьи глазки остались напряженными.
− Чего тебе от меня надо?
− Хочу, чтобы ты прокатился со мной.
Лейтенант кивнул головой, офицер в штатском открыл дверь машины. Армстронг снова сплюнул.
Я перешагнул коричневое пятно на тротуаре и забрался на заднее сидение.
Вскоре я стоял у края местного кладбища и смотрел, куда указывает Армстронг. Десять или пятнадцать могил были раскопаны, гробы и все прочая утварь исчезли, остались только залитые грязью дыры в земле. В одной из могил, как сказали мне в машине, похоронили Тринидада.
В Аризоне не тратили время, когда хоронили «нищих».
− Ты что-нибудь об этом знаешь? — спросил лейтенант.
Я покачал головой.
− Да ну, это же твои люди.
− Мои люди?
Он сплюнул.
− Ты ведь понимаешь, о чем я. Пожиратели чили. Месикенс. Гонзалес. Все эти парни. Я же знаю, ты в курсе, что происходит.
− Не в курсе, − сказал я. — Правда, не в курсе.
Армстронг посмотрел на меня. Я видел в его глазах ненависть.
− Знаешь кто ты? Ты предатель. Ты…
Он замолчал, посмотрел на меня, не мог подобрать слово.
− Снаружи белый, а внутри смуглый? Внешняя сторона кокосового ореха?
− Я не знаю, − сказал я ему. — Но я знаю, что ты снаружи круглый, и говно внутри.
− Что?
− Ты ублюдок.
Он ударил меня, я свалился с ног. Удар был не слишком сильным, но я оказался не готов. Он попал мне прямо в живот. Я постарался вдохнуть, судорожно глотал воздух, но у меня словно легкие атрофировались.
Армстронг пристально смотрел на меня, смотрел, как я лежу на земле, схватившись за живот. Его лицо было бесстрастным, но я знал, что внутри он улыбался.
− Можешь идти домой, − сказал он, и отвернулся.
Потом я встал, восстановил дыхание, назвал его горбатым мешком протухшего расистского дерьма, и пошел домой.
Лейтенант плюнул в мою сторону еще раз. Когда я прошел уже полквартала, он промчался мимо меня на машине.
На следующее утро я проснулся вспотевшим. Почему-то ночью иногда барахлил вентилятор, тем самым лишая мою спальню и слабого дуновения воздуха. Тогда оделяло, которым я накрывался, прилипало к моей липкой коже. Я чувствовал себя уставшим, но не настолько, чтобы оставаться в постели и терпеть жару. Я встал и пошел в ванную принять прохладный душ.
