Прежде чем продолжить обзор истории фехтования и перейти к особенностям английской фехтовальной школы от Савиоло до Анджело, отметим несколько интересных моментов касательно фехтования в Испании, Италии и Германии в тот же период и закончим с этой темой.
Фехтование в Испании в XVII и XVIII веках
Verdadera destreza – истинное искусство фехтования, во всяком случае для испанцев, – полностью раскрылось в тяжеловесных работах дона Луиса Пачеко де Нарваэса, типичного представителя пышного испанского стиля и признанного арбитра по всем важным для истинного кабальеро вопросам. На протяжении большей части XVII столетия испанская литература о фехтовании практически целиком состояла из сочинений, написанных им самим или другими в поддержку и истолкование его теорий. До тех пор пока существовала чисто испанская система фехтования, она основывалась на принципах, столь тщательно сформулированных в «Libro de las Grandezas de la Espada»[166]и с незначительными изменениями повторенных во множестве более поздних работ Нарваэса. Его авторитет в этом вопросе удостоверил сам король всех Испании, назначивший его личным учителем.
Поистине Карранса и Нарваэс всегда оставались источниками знаний и, по свидетельствам последователей, занимали то же положение, какое занимали Джиганти и Капо Ферро в Италии в начале XVII века, а Лианкур и л'Абба во Франции в конце его.
Пока существовала корпорация мастеров – она начала терять влияние только в конце XVII века, – признавались только неизменные догматы старинного рубяще-колющего фехтования на рапирах с его шагами и сложными подготовительными действиями. Для примера можно сослаться на труды Эттенхарда-и-Абарки, одного из самых популярных мастеров фехтования в царствование Карлоса II, ибо они являются типичными образцами испанского трактата той эпохи. В них урокам предпосылается изложение геометрических теорем, «незаменимых для любого, кто желает овладеть подлинным мастерством фехтовальщика»; раз и навсегда устанавливаются углы, под которыми надлежит соединять клинки при всех возможных действиях, – oposición de ángulos у de movimientos; до мелочей определяются шаги и переходы и в подробностях вычерчиваются замысловатые чертежи всяческих кругов, хорд и касательных.
Вследствие приверженности старым принципам размер и форма оружия изменились в Испании меньше, чем в любой другой стране. В середине XVIII века популярная у испанцев espada практически не отличалась от рапиры начала XVII века с заточенными кромками, чашеобразной гардой и крестовиной с длинными концами.
Однако XVIII век произвел совсем немного достойных упоминания мастеров, и в редких трактатах[167] мы больше не находим такой же бескомпромиссной уверенности в неоспоримом совершенстве вычурных и устаревших понятий.
Заносчивые и вспыльчивые драчуны, забияки, фанфароны, смельчаки – эти колоритные задиры, столь живописно нарисованные Квеведо Вильегасом, Белесом де Геварой и его подражателем Лесажем и прочими авторами плутовского романа XVII века, – иными словами, потрепанные, но надменные авантюристы, столь ярко воплотившиеся в фигуре дона Сезара де Базана, сама жизнь которых зависела от виртуозного владения огромными рапирами, по всей видимоети, вымерли к XVIII веку. Тогда же королевские ордонансы, а равно и мода, ограничили ношение оружия, которое каждый испанец считал своим правом и привилегией со времени Карла V, исключительно дворянами, – хотя в Испании, где всякий независимый гражданин называл себя идальго, частое повторение ордонансов не имело такого подавляющего эффекта, как и в других странах.
Когда высшие классы завладели монопольным правом на рапиру, любители боевого мастерства из простолюдинов сменили рапиру на кинжал.
Это, как нам кажется, дало рождение искусству обращения с навахой – длинным испанским ножом, – которое, если дрались навахой в паре с плащом, основывалось на принципах старинного фехтования с мечом и плащом, а если только навахой – то на принципах фехтования на рапирах в формулировке Каррансы. В первом случае дважды обернутую плащом левую руку использовали для защиты, стойку занимали, выставив вперед левую ногу, а наваху держали в правой руке, уперев большой палец в клинок. Во втором случае, где вариантов защиты было мало, кроме возможности схватить противника за запястье, истинное мастерство состояло в том, чтобы заставить противника сделать какое-то движение, которое дало бы шанс нанести останавливающий удар в оппозиции. В обоих случаях удары наносили на шагах.
