, чертыхаясь в адрес почтовиков, затеявших забастовку, расхваливал «Над пропастью во ржи» Сэлинджера и афоризмы Жозе Кабаниса
[13], извинялся за то, что мама мне не пишет («она устала больше меня, ухаживая за мной»), упоминал, что одолжил запаску от нашей малолитражки моей подружке Фаншон («Бернар с удовольствием заменил ей колесо»), и целовал напоследок, уверяя, что он в отличной форме.
И как в школьные годы он никогда не рисовал мне картин моего жалкого будущего, так и сейчас в его письме не было ни малейшего намека на мое позорное прошлое. Высказываясь в большинстве случаев со своей обычной целомудренной иронией, он, казалось, не видел в моем новом положении учителя ничего заслуживающего удивления, поздравлений или беспокойства относительно моих учеников.
Короче говоря, папа есть папа — мудрый и ироничный, всегда готовый поболтать со мной, на расстоянии, о продолжающейся жизни.
Вот передо мной конверт того письма.
Только сегодня меня поразила одна деталь.
Надписывая адрес, он не удовольствовался названием города, улицы, коллежа, моей фамилией…
Рядом с ней он приписал слово «преподаватель».
Даниэлю Пеннаккьони, преподавателю
Преподавателю…
Четким почерком.
Мне понадобилась целая жизнь, чтобы расслышать этот вопль радости — и вздох облегчения.
Мне уже двенадцать с половиной
лет, а я ничего еще не сделала.
1
В тот самый момент, когда я пишу эти строки, мы входим в период криков о помощи. Начиная с марта телефон в доме напоминает о себе чаще обычного: звонят обезумевшие друзья в поисках новой школы для своего пропащего ребенка; звонят отчаявшиеся родственники, перебирающие одно заведение за другим после очередного исключения; звонят соседи, оспаривающие эффективность оставления на второй год; звонят совершенно незнакомые люди, которые тем не менее знают меня и получили мой телефон у Такого-то…
Обычно звонки раздаются по вечерам, к концу ужина — в час отчаяния. Чаще всего телефон обрывают матери. Отцы — редко, отцы появляются позже, самый первый телефонный звонок всегда от матери, и почти всегда речь идет о сыне. Дочки, как правило, послушнее.
Итак, мать. Сидит одна, поужинав наспех, не вымыв посуду, положив перед собой табель с отметками своего сыночка, который заперся на два оборота у себя в комнате с видеоигрой или уже умотал на улицу шляться с приятелями, невзирая на робкий мамин запрет… Она одна, сидит, взявшись за телефонную трубку, не решаясь позвонить… В энный раз рассказывать о том, что происходит с сыном, излагать всю историю его провалов, боже, как она устала… А дальше будет еще хуже: снова искать школу, которая его примет… брать отгул в конторе, в магазине… ходить по начальству… прорываться сквозь заслон секретарш… заполнять бумаги… ждать ответа… собеседования… с сыном, без сына… тесты… ожидание результатов… документы… сомнения… какая школа лучше — эта или та? (Потому что вопрос преимущества той или иной школы — это первый и последний вопрос: лучшая школа для лучших учеников и лучшая для потерпевших крушение, в этом всё…) Наконец она звонит. Она извиняется за беспокойство, она знает, что к вам все обращаются с просьбами, но она действительно просто не знает, что делать с сыном…
Учителя, братья мои, умоляю, подумайте о своих коллегах, когда в тиши учительской вы пишете на табеле: «Решение будет принято по результатам третьего триместра». А у меня телефон звонит не переставая.
— Третий триместр, слыхал? Да у них уже все решено с самого начала!
— Третий триместр, третий триместр, да этого разгильдяя ничем не пронять. Спросите, был ли у него хоть один нормальный триместр!
— Третий триместр… Скажите на милость, а как он за такое короткое время успеет все нагнать? Они же прекрасно знают, что этот их третий триместр со всеми каникулами — чепуха на постном масле…
— Если они его опять не переведут, я обращусь куда следует!
— В любом случае, надо подыскать другую школу — и как можно раньше…
И так до конца июня, когда оказывается, что третий триместр и правда был решающим, что отпрыск не попадет в следующий класс и что искать новую школу уже поздно, потому что все уже давно об этом позаботились до вас, но знаете ли, так хотелось верить до конца, мы подумали, что, возможно, на этот раз мальчик все поймет, он так хорошо начал третий триместр, да-да, уверяю вас, он старался, прогуливал гораздо меньше, чем раньше…
