Школа над морем - страница 40
- Мама, мамуся, я стихи тебе написал, - говорил он, целуя мать.
И в ту же минуту опомнился и Ивасик.
- Постойте! Я сейчас! - крикнул он и побежал в чуланчик.
Из чуланчика он вернулся неся в одной руке клетку с щегленком, а в другой – глиняного петушка.
- Мама – это тебе, - сказал он важно, подавая подарки.
Староста артели поставил перед матерью патефон, но та, будто и не видела его – она взяла клетку и петушка, она прикоснулась к петушку губами и глиняный петушок громко свистнул, свистнул на всю комнату.
- Вот кто приготовил мне самый лучший подарок ! – весело сказала мать и еще раз дунула в петушка. – Какой хороший петушок! А щегол-то, какой чудесный!
Она обнимала и клетке с щегленком, и Ивасика, и Сашка. И тогда Сашко вышел вперед, развернул бумагу и начал читать:
О мама! Вновь твое лицо
Смеется нежно мне.
И орден твой
Зовет меня,
Зовет меня к борьбе.
Он на минуту остановился, взволнованно, радостно, и потом закончил громко и уверенно:
Как ты,
Работать буду, не сдаваясь,
И быть отличником везде –
В ученье, в школе и в труде
Тебе я, мама, обещаю.
Твое лицо передо мной
Веселой, светлой, золотою
Опять улыбкою горит.
Как не гордиться мне тобою
И как тебя мне не любить?
И снова моря шум согласный
В соленых водах сеть твоя...
К труду и к радости меня
Зовет твой орден, орден красный!
Раскрасневшийся и взволнованный Сашко передал матери стихи. Грянули рукоплескания. Хлопали так, что даже в окнах задрожали стекла, все видели, как по щеке матери покатилась блестящая, прозрачная слеза.
- Сашуня... И ты, Ивасику... Спасибо вам, мои дети, за такие хорошие подарки, - проговорила она и платком смахнула, слезу.
Мать сидела за столом – на груди у нее блестел орден, - рядом с матерью сидел дед Савелий. Он уже выпил вина, ему было весело и радостно. И день тоже был такой веселый и радостный!
- А ну, затяните, - просил дед музыкантов, - затяните песню, да такую затяните, чтобы как этот день была.
Гости хвалили и Сашка и Ивасика. Тетка Секлетея спорила с дедом Гурием, на кого именно похож мальчуган.
- И не спорьте! - уверяла тетка. - На мать он похож. Как две капли воды!
- И не на мать, а на отца! - возражал дед Гурий. - И поступью и складом весь в покойника-отца.
- А? Какой заплатой? вмешивался в разговор дед Савелий. - Хватит! Забыли о заплатах. Не такое время. Без заплат теперь ходим...
Ивасик, обняв мать за шею, заглядывал ей в глаза и шептал ей что-то на ухо нежное-нежное, хорошее. И вдруг, на удивление всем, мальчик скривился и горько-горько заплакал.
- Что ты - всполошилась мать.
- Щегла... щегла... жалко... – едва выговорил сквозь слезы Ивасик.
И все засмеялись так громко, что у мальчика сразу высохли слезы. А мать сказала:
- Ивашечка, щегленка я тебе обратно подарю. И еще я тебе дарю теплую новую шапку – в Москве для тебя купила.
Кто-то дернул Сашка за рукав. Сашко оглянулся и увидел возле себя Яшу Дерезу.
- А здорово ты это написал! – зашептал Яша. – Надо в нашем журнале напечатать. И орден какой красивый! Большая это честь твоей матери такая награда... А я только что пришел. Сидел дома да все думал: как бы такой аппарат сделать, чтобы можно было его опускать с людьми в море на самое дно, километров на десять.
Яша притих.
- Пока еще ничего не придумывается, Сашко. А вырасту, непременно такой аппарат придумаю.
Сашко посмотрел в глаза товарищу. И такая была уверенность в этих глазах, что сразу поверил он в этот глубоководный будущий аппарат.
- Непременно придумаешь, Яша.
- И что может быть там, на такой глубине? - задумчиво продолжал Дереза. - Ни один человек еще не спускался глубже чем на километр. Что там может быть, на дне? Рыбы какие-нибудь незнакомые, животные необыкновенные, водоросли. И все там светится, Сашко, все живое светится. Я читал об этом книжку: Вот где интересно!
Ум у Яши непостоянный. Что ни день – новое открытие, новое изобретение. Прочтет о морской войне, о торпедах, о подводных лодках и вот уже сидит Яша и мастерит модель миноносца. Сделает миноносец - займется полетом на Луну. Сидит и думает о этом, наяву ракетопланом грезит; и мечтает, и фантазирует.
Последнее увлечение Яши – это батисфера, подводное царство. Об том он мог бы разговаривать целый вечер, но Марина Чайка начала рассказывать о своей встрече с товарищем Сталиным, и в комнате все притихли. Все слушали, притаив дыхание.
