— Нам долго лететь?
— Неделю! Территория моего клана находится далеко, на юго-западе, среди горного массива. Тебе там должно понравиться. Много солнца, тепло, зеленый край… местами.
Последнее неуверенное замечание малость насторожило, но в любом случае, скоро те зеленые или не очень места сама увижу.
— А чем мне можно будет там заняться? — осторожно спросила о весьма беспокоившей меня стороне будущей жизни.
— Нашим домом!
Короткий и совершенно не устроивший меня ответ заставил задуматься, а взглядом я невольно вернулась к обнаженным мужским ляжкам — в дорогу Стейнар надел привычную кожаную драконью форму, клинья которой снизу разошлись — и самым нахальным образом уставилась на короткие шорты, скрывающие много чего интересного.
В который раз застав себя на пристальном изучении внешности супруга, с усилием оторвалась и поймала чисто мужское удовлетворение в черных глазах. Ему явно понравилось, что он вызывает во мне желание ближе, скажем так, изучить его тело не только зрительно, ведь наверняка заметил и унюхал, что я при этом чувствовала.
— В каком смысле? — уточнила я, неосознанно подавшись к нему всем телом. — А чем еще?
— Разве этого мало? — медленно протянул он, наигранно удивляясь. — Вести дом, воспитывать детей, заботиться обо мне… есть готовить. Неужели мало?
— Детей у нас еще нет! — раздражаясь, парировала я. — Ты не беспомощный, чтобы о тебе заботиться. А для ведения дома можно пригласить домовушек разделить нашу жизнь! И что тогда останется мне?
— С детьми я постараюсь, — усмехнулся Великий и Самоуверенный. — Семья домовушек у меня уже живет. Я, конечно, не беспомощный, но очень хочу ощутить твою заботу. — Затем, спрятав улыбку, приподнял брови и, каверзно сверкнув глазами, почти обвинил: — Может, ты просто не умеешь готовить? У вас ведь бабы повернутые, и я так понимаю, в домохозяйках мужчинки состоят?!
Вспомнив старания родителя, заботливо и терпеливо обучавшего меня всему, что сам умел, возмутилась:
— Что? Я? Да я знаешь как хорошо готовлю! Меня папа научил, даже вышивать и шить, и…
— И что же ты умеешь? — подозрительно спросил мой новоиспеченный муж, меняя положение на сидячее.
Торжествующе улыбнулась и начала перечислять:
— Больше сотни способов приготовления картошки: драники с петрушкой и любой другой начинкой, вареную, печеную, жареную. Могу печь пирожки, пироги, оладьи, всякие разные блинчики. Еще множество салатиков и десертов. Да я из рыбки могу такое сделать — пальчики оближешь!
Странно, но пока я с гордостью загибала пальцы на руках, перечисляя свои кулинарные таланты, лицо у Стейнара становилось все более кислым.
— А мясо… в перечень блюд входит? — уныло поинтересовался он.
Я невольно передернулась и категорично заявила:
— Убивать животных — грех! Они все чувствуют и осознают!
— А если этот грех я возьму на себя, в надежде, что дома меня каждый день будет ждать законная котлета? Или кусок мяса… желательно слабо прожаренный или…
— Дальше не надо! — сглотнула я подступившую к горлу горечь.
— Значит, только рыба? — разочарованно, с досадой, констатировал невегетарианец.
И таким он выглядел расстроенным, что мне захотелось срочно его хоть чем-то порадовать. Ну, или хотя бы обнадежить.
— Плотоядной я точно не стану, но могу попробовать готовить для тебя мясо, — неуверенно предложила я.
Одно стремительное, скользящее движение — и я распласталась на спине под Стейнаром, который с довольным видом склонился надо мной и выдохнул в губы:
— Спасибо, любимая, за шаг навстречу.
Растерявшись от внезапного «нападения», я зачарованно смотрела, как он наклонился еще ниже и с нежностью коснулся моих губ, пробуя на вкус, лаская языком, предлагая делать то же самое.
Тлевшее до этого желание загудело пожаром, и скоро я пылко отвечала на поцелуи, прижимаясь к его телу, подняла руки и погладила короткий жесткий ежик волос. Я слишком быстро сдалась на милость своих чувств, но внезапно Стейнар напрягся и замер, прислушиваясь к чему-то. С сожалением лизнул меня в щеку, очень тяжело вздохнул, на миг прижавшись носом к моему виску, и предупредил:
— Скоро мы будем не одни!
