Сквозь трещину в тонкой обшивке разбитого катера в космос со свистом вырывался какой-то газ.
Системы катера обезумели, но Гарри больше не придётся тревожиться об этом. Он стремительно откинул крышку люка, отстегнул привязные ремни и всем телом выбросился на землю, содрогавшуюся от энергетической канонады боя, и снова огляделся. Посмотрев назад, на неровную борозду, пропаханную катером при жёсткой посадке, Гарри с удовлетворением обозрел несколько обломком аппаратуры, сильно смахивающих на некоторые предметы из зала трофеев. Столь поспешная посадка катера превратила в металлолом как минимум пару берсеркеров.
Эномото, выскочивший из судна не менее поспешно, чем Гарри, остановился, глядя, что собирается делать Гарри.
Теперь взгляд Гарри, снова сузившийся до узенького окошка восприятия, доступного без шлема, напрямую подтвердил тот факт, что «Волшебница» тоже на поверхности, в паре сотен метров от него и не более чем в полукилометре от базы. Корабль, напоминающий гигантскую стальную дыню, лежал накренившись. Поглядев поверх загораживающего вид холмика, Гарри ясно увидел верхнюю часть корпуса. «Волшебница» тоже совершила жёсткую посадку, возможно на автопилоте, не так уж разительно отличавшуюся от той, что только что провёл сам Гарри.
Пока он обозревал этот пейзаж, произошёл один из частых гиперборейских закатов, оба светила – и белое, и бурое – скрылись за горизонтом, так что вспышки выстрелов стали отчётливо видны на фоне призрачного света далёких галактик и звёзд. Махнув рукой Эномото, чтобы следовал за ним, Гарри начал пробираться к «Волшебнице».
Какова бы не была причина аварийной посадки его старого корабля в последнем полёте, его солидное новое оружие могло уцелеть, а в бою на такой близкой дистанции тахионная пушка может дать серьёзный перевес. Сейчас прежде всего надо вернуть пушку в дело. «Защищайте базу», – приказала комендант Норманди. Что ж, волоки его хоть черти в ад, а приказ он выполнит.
Вражеский десантный аппарат выстрелил по Гарри – к счастью, в это миг земля тряслась достаточно сильно, чтобы сбить прицел. Выстрел, задевший Сильвера лишь вскользь, едва не сшиб его с ног. Стремительно развернувшись, Гарри ответил очередью из своего сравнительно тщедушного наплечного карабина. Берсеркер, походя выстреливший по нему, – махина размером чуть ли не с танк, – не обратил ни малейшего внимания на разряд ответного выстрела, полыхнувший совсем рядом, с лязгом продолжая катить к цитадели людей.
Гарри вместо со своим новым стрелком двинулся к упавшей «Волшебнице».
На поверхности находилось и несколько крупных машин-берсеркеров. Не совершивших мягкую посадку, а плюхнувшихся, грохнувшихся, скверно изувеченных – несомненно, в результате утихающей зенитной стрельбы. Что же это за тактика?!
Гарри на миг пришла в голову мысль, терзавшая сейчас всех людей базы без исключения: не сам ли Шива направляет этот штурм? Если так, легендарный тактический гений Шивы покинул своего безжизненного обладателя. А может, это ошеломительное, блестящее изобретение, невероятно расточительное для компьютера: совершить жесткую посадку, чтобы эти летательные аппараты сыграли роль десантных ботов. Именно так и следовало поступить, если главной целью на сей раз было не уничтожение людей, а проникновение на базу. А теперь один из этих посадочных аппаратов, ужасающе огромный, вздыбился прямо у Гарри на пути. Карл Эномото, серьёзный финансист, выстрелил по нему из карабина чуть ли не у Гарри через плечо. Долю секунды спустя луч изрыгнуло и оружие Гарри. Будучи опытными стрелками, оба прицелились в одну и ту же точку, удвоенная мощь излучения пробила броню врага и вывела его из строя.
Очевидно, берсеркер уже израсходовал все ресурсы своего лучевого и метательного оружия. Но перед смертью машина убийства изо всех сил старалась прикончить двух человек своими манипуляторами.
Через две минуты после того, как «Волшебница» с хрустом проехалась по камням, Кристофер Гавот, спотыкаясь, вывалился из люка с таким чувством, будто его мозги пропустили через мясорубку. И чуть не прикончила его вовсе не жесткая посадка, а пилотский шлем – своим воздействием на мозг. Как только Гавот решил, что корабль сел, он пулей вылетел из пилотского кресла, стремясь лишь поскорее избавиться от этого чёртового шлема. К счастью, на пороге шлюза он вовремя спохватился, что надо надеть собственный шлем. Переступая порог наружного люка, он не удержался на ногах и упал, медленно кувыркаясь в слабом тяготении. Выходя, он оставил люк чуть приоткрытым. Насколько можно судить, никто не видел, как он вышел. В поисках укрытия, убежища, возможности взять себя в руки, Гавот не стал задерживаться, чтобы как-то избавиться от двух трупов застреленных им людей, так и оставшихся в рубке.
