Следующее, что заметил Гарри – лежавшую на полу лазаретной палаты небольшую коробку знакомой формы. В последний раз он видел эту коробку несколько дней назад в рубке собственного корабля. А теперь она просто валялась здесь, и Гарри поднял её.
– Это принадлежит лейтенанту Эномото, – заявила сиделка, протягивая руку. – Я видела, как он держал её несколько секунд назад. Я позабочусь, чтобы коробку отдали ему.
– Черта лысого она принадлежит ему, – Гарри плотно зажал находку под мышкой. – Кто вам это сказал?
– Ну-у, лейтенант пришёл сюда и спросил о своих личных вещах. А затем я видела, как он взял эту коробку.
– А-а! Любопытно. Очень любопытно. Теперь я понимаю, с какой радости он так рвался ко мне на корабль. Должно быть, он нашёл её там и сунул в медиробота, пока я занимался Бекки. И таким образом провёз коробку на базу.
Гарри и несколько других некоторое время несли вахту в лазарете из страха, что сюда может заявиться ещё один захватчик. Комендант Норманди вскоре явилась на место боя в виде объёмного изображения на головизоре. После того, как наиболее важные проблемы были решены, внимание её привлёк раздор из-за коробки.
– Если это ваше, – повернувшись к Гарри, вопросило её изображение, – то почему лейтенант Эномото предъявлял на неё права?
– Мне приходит в голову только одна веская причина. Потому, что он агент правительства Керманди.
– Это серьёзное обвинение. Когда бой окончится, я хочу получить кое-какие объяснения по этому поводу, мистер Сильвер.
Некоторое время назад она уже начала гадать, не является ли один из шести отважных добровольцев агентом Керманди, о появлении которого и предупреждала её разведка. В конце концов, иначе чужаку почти невозможно проникнуть на эту базу. Но Клер не хотела мешать подготовке к сражению, затевая расследование.
– Я могу дать вам разъяснения прямо сейчас, комендант. Вы открыли мне свои секреты, а я открою вам свои. В общем, этот контейнер, а точнее, его содержимое, имеет самое непосредственное отношение к моему прибытию на Гиперборею. – Гарри покачал головой. – Это долгая история.
– Вероятно, мне лучше изъять спорное имущество вплоть до выяснения этого вопроса, – заявила комендант Норманди.
– По-моему, это было бы не слишком разумно, комендант, – возразил Сильвер. – Оно моё, и останется со мной, когда я выйду отсюда.
– Прежде чем я соглашусь на такое, лейтенант, я должна увидеть, что там содержится. Если это какая-то контрабанда… – Клер тряхнула головой.
– Только по кермандийским правилам – законами их я назвать не могу. Хотите видеть? – Прежде чем кто-либо успел ответить на вопрос, Гарри нажал на запор контейнера. И сказал: – Полагаю, люди диктатора отвалили бы кучу денег за содержимое контейнера.
– Власти Керманди предлагают вознаграждение за контрабанду? – нахмурилась комендант Норманди. – И вы хотите сказать, что намерены его получить?
В ответ Сильвер изрыгнул лишь три грязных ругательства. Потом добавил:
– Вы просто посмотрите, комендант. Это всё объяснит гораздо лучше, чем слова. – Подойдя к пустому столу, Гарри откинул крышку и высыпал содержимое контейнера.
Норманди тут же оцепенела. Вместо наркотиков, которые она ждала увидеть, перед ней лежало что-то вроде скромного собрания личных вещей, в том числе какая-то рваная, запятнанная кровью одежда. Гарри приподнял длинную сорочку из какой-то тонкой, шелковистой материи, пропустив её между пальцев, чтобы показать женщине на головизоре омерзительные пятна.
– Они принадлежали человеку, чей голографический портрет я видел на стене вашего кабинета, – сдавленным голосом сообщил Сильвер. – Самые приличные люди чрезвычайно уважают этого человека. Правительство Керманди убило его несколько лет назад.
– Хай Сан?
– А кто ж ещё?
Там были чётки и какие-то ещё мелкие предметы, распознать которые было не так просто, нанизанные на нитку наподобие ожерелья. Никаких вещей космоплавателя. Ни одного предмета, который бы являлся ценным сам по себе. Прорехи в тонкой материи длинной сорочки, показывающие, где и как нанесены смертельные раны. Брюки из той же тонкой материи. Несколько мелких монеток. Кожаный пояс, сандалии…
