При свете свечи все вокруг показалось Дэзи еще более неприглядным. Она начинала думать, что ей снится какой-нибудь сон с происходящими в нем кошмарными событиями. Но девушка понимала, что это все же не сон. К сожалению, это все правда. Все происходит наяву.
— Что вы здесь сидите? — спросила Кэролайн, поставив подсвечник на пол и подошла ближе.
— Мы ждем Генри, — ответила Эмили, — он пошел узнать, когда корабль сможет покинуть это проклятое место.
— Судя по всему, если б он мог передвигаться, вы бы здесь не находились. Дохлый номер, — припечатала женщина, — а вот по улицам бродить не следует. Это опасно.
— Ради бога, Кэрол, оставь это! — вскричала ее сестра, вскакивая, — и прошу, прекрати так выражаться. Это неприлично.
— Какая теперь разница, если все мы умрем, — философски заметила Кэролайн.
— Мы не умрем! Мы уедем отсюда.
— Если тебе нравится, можешь так думать. Кстати, если вы хотите поужинать, то учтите, в доме нет ни единого слуги. А я не собираюсь вас обслуживать.
— Я и думать не могу о еде, — сказала Эмили, дрожа, — может быть, Дэзи, — женщина повернулась к дочери, — детка, хочешь кушать?
— Нет, мамочка, — покачала головой Дэзи, — мне не хочется.
— И напрасно, — вставила Кэролайн, — сейчас нам, как никогда нужно поддерживать в себе силы. И не поддаваться панике, — она бросила косой взгляд на сестру, — глупо закатывать истерики. От них ничего не изменится.
Кэролайн оглядела по очереди сестру и племянницу, потом махнула рукой и сдалась:
— Ладно, пойду принесу вам печенье. И где-то у меня была бутылка виски.
— Фу, — поморщилась Эмили.
Но Кэролайн уже вышла.
Тем временем прибежала Лиз со стаканом воды в руке.
— Еле нашла, — пожаловалась она, протягивая его Дэзи, — вот, выпейте, мисс.
Девушка взяла стакан и машинально выпила, даже не почувствовав вкуса.
— Где же Генри? — пробормотала Эмили, кусая нижнюю губу, — я умираю от беспокойства. Может быть, с ним что-то случилось?
Дэзи и сама беспокоилась за отца, но состояние матери внушало опасение, поэтому она попыталась ее успокоить:
— Нет, мамочка, я уверена, все в порядке. Папа очень сильный и может за себя постоять.
— Но почему же он так долго? О господи, почему, почему все это случилось!
— Хватит ныть, Эмили, — жестко сказала Кэролайн, входя, — не забывай, что у тебя есть дочь, которой ты подаешь скверный пример. Нужно держать себя в руках.
Она водрузила поднос на один из стульев. На нем в плетеной вазочке лежало печенье, стояла бутылка виски и три стакана. Кэролайн деловито плеснула в каждый из них виски на два пальца.
— Идите сюда, — позвала она женщин и, когда они подошли, протянула им по стакану.
Эмили поколебалась, но взяла один. Потом вскричала:
— Нет, Кэрол, ты что, с ума сошла? Дэзи — совсем ребенок, ей только пятнадцать! Ей нельзя!
— Пора взрослеть, — стояла на своем тетка, — выпей, Дэзи. Пара глотков тебе не повредит, зато поддержит силы и взбодрит. Вы обе совсем раскисли. Особенно ты, Эмили. Ты впала в истерику сразу, как только переступила порог этого дома. Ты всегда так в гости приходишь? Неужели, ты думаешь, что если будешь реветь в три ручья, то чума исчезнет?
— Не говори мне об этом! Ничего не хочу слышать.
Эмили залпом выпила виски и взяла из вазочки печенье. Ожесточенно им захрустела.
Дэзи тоже взяла печенье и поразительно быстро его съела. Она очень удивилась этому обстоятельству, так как печенье было черствым и его трудно было разгрызть. Но голод давал о себе знать. Девушка не ела более полутора суток.
Она лишь пригубила виски и поставила стакан обратно, считая, что не нуждается в подкреплении сил столь вульгарным способом, как спиртное.
Они с матерью так быстро опустошили вазочку, что наблюдавшая за ними Кэролайн удивленно приподняла брови.
— Еще хотите? — спросила она, когда вазочка опустела.
На ее веку никто еще столь рьяно не уплетал стряпню ее собственного приготовления.
Эмили посмотрела на сестру и, подумав, кивнула:
— Оказывается, я и в самом деле голодна.
— Ладно, — смилостивилась Кэролайн, — раз уж так получилось, придется вас кормить. Я возьму твою служанку, Эмили? Она мне поможет.
— Конечно, — милостиво согласилась миссис Вайз.
