Так вот та конференция не пришла к определенным заключениям. Неясно было, к чему в конечном итоге приведет облучение. Сириус и Канопус согласились выжидать и наблюдать. Исследовали планету и обитатели Шаммат, хотя об этом мы узнали лишь позже.
Почти сразу наши наблюдатели сообщили о резком изменении видов. Особенно бурно мутировали обезьяны, причем наряду с уродливыми отклонениями появлялись и многообещающие. То же происходило и с растительностью, с насекомыми, с рыбами. Соблазненные уникальными возможностями планеты, мы назвали ее Роандой, что означало «плодородная, цветущая, изобильная».
Однако поверхность ее по-прежнему оставалась сплошным болотом, над которым бродили туманы и лили дожди. Нет более унылых мест, чем такие сверхвлажные планеты. Теплая водица, топи да трясины, тучи да озера — их обычно неохотно посещают. Но климат менялся. Участки суши росли, хотя из космоса планета по-прежнему казалась туманным шаром. Еще одна нежданная вспышка облучения, и полюса замерзли, покрылись шапками льда, вобравшего массу воды из атмосферы. Роанда превращалась в весьма удобную для обитания планету с обширными поверхностями суши и водой, удерживаемой в стабильных границах, сосредоточенной в морях или текущей по руслам рек и протоков.
Сириус и Канопус оживленно обсуждали судьбу планеты. Сириус желал получить южное полушарие для осуществления сравнительных экспериментов, которые собирался проводить там параллельно с иными колониями. Нас больше интересовало северное, потому что здесь сосредоточились бывшие «обезьяны», выросшие по сравнению с предками своими втрое-вчетверо и проявлявшие наклонности к прямохождению. Замечались у них и обнадеживающие сдвиги в области интеллекта. Наши специалисты прогнозировали быстрое развитие этих существ до вида ступени А (примерно за пятьдесят тысяч лет — если, конечно, не случится чего-либо непредвиденного). Продолжительность их жизни также возросла в несколько раз, что безмерно обнадеживало.
Канопус решил развивать Роанду по плану наибольшего благоприятствования. Это объяснялось и привходящими обстоятельствами. Другая наша колония доживала последние тысячелетия. Через двадцать тысяч лет ожидался сдвиг с орбиты одной из комет с сопутствующим внесением нестабильности в нашу систему (см. карты и диаграммы от 67М до 93М, ареал 7ДЗ в здании планетария). Если к тому времени удалось бы довести Роанду до приемлемого состояния, она могла бы занять место обреченной планеты, будущее которой в точности совпало с предсказаниями. Ныне она мертва.
Таким образом, мы нуждались в Роанде не через пятьдесят, а через двадцать тысяч лет. Как обычно, объявили конкурс, выбрали в Колонии 10 вид, отлично проявивший себя в симбиотическом развитии.
Разумеется, виду этому полагалось отличаться определенными качествами, предпосылками успешного внедрения в новые условия. Прежде всего, он должен был отличаться склонностью к приключениям. Ведь, зная общее направление развития, невозможно с точностью прогнозировать детали взаимодействия двух биологических видов. Не скрыли от переселенцев и того, что Роанда по природе непредсказуема, подвержена рискам, изменениям. Никто не знал, как изменится их срок жизни в новых условиях. Если вдруг сократится до роандийских норм, то эксперимент можно считать сведенным к самоубийству вида.
Однако на то время выбранный вид отличался завидным здоровьем, интеллектуальной динамичностью, опытом участия в подобных экспериментах.
Небольшие группы добровольцев из Десятой колонии расселились в разных частях северного полушария Роанды. Общее число их доходило до тысячи, мужского и женского пола. И почти сразу бросилась в глаза разительная успешность эксперимента. Оба вида прекрасно взаимодействовали, взаимовлияние вызывало энтузиазм. Ввиду генетической несовместимости отсутствовала инстинктивная взаимная агрессивность. Мы на Канопусе не уставали радоваться, поздравляли друг друга. В течение двадцати тысяч лет раса бывших обезьян достигла бы запланированного уровня, а развитие переселенцев из Десятой колонии вообще взрывало все мыслимые рамки.
