Нью-Йорк
Уайетт спрыгнул с последней ступени пожарной лестницы на тротуар, сориентировался и решил пройти несколько кварталов на восток, к Центральному парку, и найти такси. Тихая боковая улочка была обсажена деревьями, проезжающих машин было мало, но много стояло возле обочин. У некоторых на ветровых стеклах были приклеены штрафные квитанции. Вечер пришел с холодком, бывшим под стать настроению Уайетта. Он не любил, чтобы его использовали, чтобы им манипулировали.
Но Андреа Карбонель делала то и другое.
Эта женщина представляла собой проблему.
Она была профессиональной разведчицей, поднявшейся от незначительного аналитика до главы агентства, успешно руководила НРА даже в трудное время. Его предыдущие дела с ней были разнообразными – случайными работами, за которые она хорошо платила, – и никаких серьезных проблем не возникало.
Почему же этот раз все по-другому?
Ничто из этого всерьез его не беспокоило. Однако ему стало любопытно. Спрятанные глубоко внутри чувства оперативника просачивались на поверхность.
Он дошел до перекрестка и собрался перейти улицу, но увидел стоявший в пятидесяти футах черный седан. Лицо, обращенное к нему из открытого заднего окна, было знакомым.
– Сорок две минуты, – крикнула ему Андреа Карбонель. – Я отводила тебе сорок пять. Отделал их?
– Им потребуется врач.
Она улыбнулась.
– Садись, подвезу.
– Ты уволила меня, потом позволила этим идиотам меня схватить. Я уезжаю домой.
– В обоих случаях я поступила опрометчиво.
Любопытство усилилось. Он понимал, что делать этого не следует, но решил принять ее предложение. Перешел улицу, и, едва сел на заднее сиденье, как седан отъехал от бровки.
– Мы нашли Скотта Парротта, – сказала Карбонель. – В Центральном парке, мертвого. Пираты, надо отдать им должное, предсказуемы.
Уайетт работал с Парроттом весь прошлый месяц. Парротт осуществлял связь НРА с Содружеством, был источником его сведений. Разумеется, он не сообщал об этом ни АНБ, ни ЦРУ. Не их это дело.
– Я знала – Клиффорд Нокс что-то сделает, – сказала Карбонель. – Будет должен.
– Почему?
– Пиратские нравы. Мы оскорбили их своим вмешательством, они должны отомстить. Такова их культура.
– И ты пожертвовала Парроттом?
– Это слишком резкое выражение. Что ты сказал на административном слушании? Таков характер миссии. Люди иногда гибнут.
Да, он так сказал. Но не видел связи между своим замечанием, касавшимся агентов под огнем, которым требовалась помощь, и отправкой человека на встречу с тем, кто наверняка убьет его.
– Парротт был неосторожным, – сказала она. – Слишком доверчивым. Он мог бы защититься.
– А ты могла бы предостеречь его или дать ему охрану.
Карбонель подала Уайетту папку.
– Это делается не так. Пора тебе узнать больше о Содружестве.
Он вернул папку ей.
– Я вышел в тираж.
– Ты понимаешь, что то, что там произошло, повлечет за собой последствия?
Он пожал плечами.
– Я никого не убил.
– Они посмотрят на это по-другому. Чего они хотели? Чтобы ты обратился против меня? Выдал Содружество в организации попытки убийства?
– Что-то в этом роде.
– Джонатан, ты умный человек. Наиболее подходящий для этой работы. – Она улыбнулась. – Я знаю, что они охотятся за мной. Давно знаю. Думают, я на содержании у Содружества.
– Это так?
– Ничего подобного. Не нужны мне их грязные деньги.
– Но ты явно как-то используешь их.
– Я выживаю, Джонатан. Уверена, тебе нет нужды беспокоиться о зарплате. У тебя припрятаны миллионы, и нет опасности, что кто-то доберется до них. Я не так удачлива. Мне приходится работать.
Нет, дело в другом. Она любит эту работу.
– Даже на меняющемся рынке труда, – заговорила Карбонель, – существуют теплые местечки. Я просто хочу получить такое. Вот и все. Никаких откатов. Никаких взяток. Только работа.
