Бат, Северная Каролина
Над палубой ревет штормовой ветер, достаточно сильный, чтобы сдвинуть пушки. Он крепко держит штурвал, направляя нос на северо-восток. Ведет корабль вдоль песчаной полосы, тянущейся от берега, узкий пролив требует не сбиваться с курса. Полностью зарифленные паруса раздуваются и несут их вперед.
Появляется корабль.
Он идет параллельным курсом, качая мачтами в опасной близости от его парусов. Почему он здесь? Они почти весь день от него уклонялись, и он надеется, что шторм станет его защитой.
Он поднимает тревогу.
Шум усиливается, когда члены команды выбегают снизу на шквал. Опасность быстро осознается, блестит готовое к атаке оружие. Люди, нашедшие свои пушки, не ждут приказа и ударяют по противнику бортовыми залпами. Он твердо держит штурвал, гордый своим кораблем, принадлежащим дому Хейла в Северной Каролине.
Его корабль не захватят и не потопят.
Свежий ветер подвергает испытанию руль.
Он борется за контроль.
С другого корабля люди прыгают на его палубу. Это пираты. Такие же, как он. И он знает, откуда они. Из дома Болтонов. Тоже из Северной Каролины. Корабль вышел на бой в открытом море, в шторм, когда его бдительность ослабла.
Но они напрасно так думают.
Такая атака безрассудна. Она нарушает все принципы, по которым они живут. Но Болтоны дураки, всегда были дураками.
«Квентин».
Его имя в шуме ветра.
Женский голос.
На палубе появляются еще люди, вооруженные шпагами. Один из них прыгает в воздух и приземляется в нескольких футах от него.
Женщина.
Поразительно красивая, белокурая, светлокожая, глаза горят интересом.
Она бросается на него и сбрасывает руки со штурвала. Корабль уклоняется от курса, и он ощущает неуправляемое движение.
Хейл открыл глаза.
Он лежал в своей спальне.
Снаружи бушевал шторм. Дождь барабанил по окнам, завывающий ветер раскачивал деревья.
Теперь он вспомнил.
Он и Шерли Кэйзер удалились сюда ради особой одежды, которую она привезла.
И она была действительно особой.
Лавандовые кружева, облегающие ее изящную фигуру, настолько прозрачные, что его внимание полностью сосредоточилось на ней. Она подошла к кровати и раздела его. После почти часа развлечений он задремал, удовлетворенный, довольный тем, что она явилась без приглашения. Как раз она и была нужна ему после дел с остальными тремя капитанами.
– Квентин.
Он заморгал, прогоняя сон, и уставился на знакомый кессонированный потолок своей спальни, его дерево с корпуса шлюпа восемнадцатого века, который некогда бороздил Памлико. Чувствовал нежность тонких простынь, твердость большого матраца. Кровать была с пологом на четырех столбиках, крепкая и высокая, требующая скамеечки для входа и выхода. Несколько лет назад он вывихнул лодыжку, когда сошел слишком быстро.
– Квентин.
Голос Шерли.
Конечно. Она здесь, в кровати. Может, хочет продолжения? Хорошо бы. Он готов.
Хейл перевернулся.
Она смотрела на него без улыбки, без желания. Глаза ее были суровыми, гневными.
Потом он увидел пистолет.
Ствол был в нескольких дюймах от его лица.
* * *
Кассиопея смотрела, как «Скорая помощь» увозит раненого взломщика. Оставшийся, тот, которого она оглушила ударом пистолета, остался под арестом и прикладывал пакет со льдом к большой шишке. Документов ни у того, ни у другого не обнаружилось, оба отмалчивались.
«Каждая минута нашего промедления, – сказал Дэнни Дэниелс, – это лишняя минута пребывания Стефани в беде».
Он стоял возле двери, которая вела из Синей комнаты.
«Я знаю эти симптомы, мистер президент. Беспокойство о ком-то – это ад».
Казалось, он понял.
«Вы и Коттон?»
Она кивнула.
