Время завернуло за полдень, а Юлии с Шаихом все не было.
Они появились, когда он неожиданно для себя задремал. Открыл глаза, будто и не спал, спросил, точно и не маялся ожиданием:
— Хорошо на каникулах?
— Хорошо, — как ни в чем не бывало ответил Шаих.
— За любой зимой — весна, — сказал больной, глянув на позолоченную синь в окне.
— Точно, — согласился Шаих, не понимая, неужели Киям-абы вызвал его «срочно-срочно» для этих вот разговоров — о весне, о каникулах?
— Саша вернулся, — сказал после некоторого молчания Киям-абы.
— Как? Насовсем?
— Насовсем.
— Где же он?
— У себя.
Только теперь Шаих обратил внимание на то, что Юльки нет рядом.
— Я сейчас, Киям-абы, ладно? — шагнул Шаих к двери. — Сашу на минутку надо.
— Что-то случилось?
— Абсолютно ничего, сейчас я.
— Только не долго там, Шаих, у меня тоже есть для тебя одна очень важная новость.
Киям-абы опять закрыл глаза — успел устать.
Юлька была у брата. Их голоса так же хорошо слышались в прихожей из-за приоткрытой двери, как и аппетитный запах из кухни. Брат с сестрой говорили добрые необязательные слова, какими обычно обмениваются давно не видевшиеся родственники. Последняя фраза Пичуги была:
— Начинаю новую жизнь.
Шаих постучался, вошел.
— Юля, не могла б ты оставить нас с твоим братом на пару минут.
— Пожалуйста, — хмыкнула Юлька и вышла.
— Может, все-таки поздороваемся, — сказал Пичуга, протянув лодочку пальцев для рукопожатия. Шаих не собирался разводить церемоний, у него к нему, подлецу, один вопрос, но что-то заставило и Шаиха развернуть ладонь для мужского приветствия. Что-то неуловимо изменилось в Пичугинском обличье. Не было присущего лоска, шика, спало сияние с его картинного лика. Осунулся, поблек, в голубых глазах растерянность. Шаих промолвил, пригасив агрессивность:
— Один вопрос: саквояж с открытками у тебя?
Пичуга, как ожидал Шаих, не удивился вопросу, ответил устало:
— Нет его у меня.
— А мне сказали, у тебя.
— Кто сказал?
— Неважно.
— Увы, у меня его нет.
— У кого же тогда?
— Фу, ты, господи! — протяжно вздохнул Пичуга.
— У кого? — настойчиво повторил Шаих.
— У отчима твоего.
— Точно?
— Точно.
— Каким образом?
— Ну это уже второй вопрос... — В глазах Пичуги зажглись прежние холодные огоньки. Шаих нервно прибил непослушную челку, но она, только он убрал руку, вновь вскочила.
— Все ясно.
— А ясно, так что пытаешь?
— Хотел подтверждение от тебя получить.
— Именно от меня?
— Именно. — Незнакомый доселе, колючий комок злости врезался в груди, под горлом, и Шаих, задохнувшись, выбежал из комнаты. Он устремился к прихожей, к выходу, мимо портретов, водопадов, павлинов на стенах, но мгновенная и яркая вспышка погожего сознания остановила его: он же здесь не ради Пичуги, хотя и Пичуга нужен был...
Киям-абы полусидел на взбитых подушках. Был он в своей по моде тех лет полосатой пижаме, рядом кипа свежих неразвернутых газет.
— Присаживайся, — заговорил он на родном языке, указав на стул. — Я вот что хочу сказать...
Вошла Юлька.
— Сейчас пироги будут готовы.
— Юла... Кызым[19], нам поговорить нужно с Шаихом, — извиняющимся голосом сказал Киям-абы.
— Да что это такое, там секреты, тут секреты! — надула Юлька губы и удалилась.
— Я хочу вот что тебе сказать... Помнишь, я никак не мог вспомнить, где я видел твоего отчима.
— Помню, — насторожился Шаих.
— Так вот... я вспомнил.
— Где?
— В военкомате, в сорок четвертом. Это он меня тогда, часового, по голове...
Шаих медленно вырос со стула.
— Сядь, сядь...
— Не ошибаетесь?
— Нет, не ошибаюсь. Забыть этого типа — да, можно, но, вспомнив, ошибиться — нет. Я хотел тотчас позвонить в военкомат, в милицию, но подумал, сначала надо тебе сказать, посоветоваться...
— Не звоните, я сам.
— Чего ты хочешь предпринять? А-а?
— Пойду...
— Куда? К нему? Ах, как некстати я заболел, как не вовремя!
— Болезнь кстати никогда не бывает.
— Не торопись, Шаих, взвесим... И я мог без тебя принять решение, но он твой... Он муж твоей матери...
— Таких мужей...
— Тогда я тебе посоветую — пойди-ка ты без промедлений к Ханифу Хакимову, человек он основательный, умный и сделает самый верный из нас всех ход. Он о тебе очень хорошо отзывался. Как ты нас познакомил, мы с ним много разговаривали. Очень, очень основательный человек. Или вместе с ним ко мне зайдите. Но только смотри, такие люди, как Гайнан, чутки и коварны, чуть что заподозрит, ни одна собака его не сыщет.
