— Какой еще приказ? — насторожился я.
— Доставить вас на нашу планету. Именно вас, Николай Николаевич, а не какого-нибудь ученого или политического деятеля.
— Что?! — возопил я, не веря своим ушам.
— Тише, тише, Николай Николаевич, не надо так волноваться. Вам абсолютно ничего не грозит. Я доставлю вас на нашу планету, там вас подержат с недельку, не больше, а потом я же вас — лично! — препровожу на Землю. Клянусь!
— Нет, нет и нет! — отрезал я. — И речи быть не может! Да вы в своем уме или спятили? Какая может быть планета? Дурдом какой-то! В конце концов, у меня жена, сын, квартира, работа, так сказать, любимая. Да меня просто уволят, если я недельку, как вы говорите, буду где-то там летать. Нет! Я выражаю категорический протест!
— Устал я от вас, — печально произнес пришелец и сел на поваленный березовый ствол. — Неужели у вас нет ни капли любопытства? Ведь земляне так любознательны. А по поводу неприятностей дома и на работе можете не беспокоиться: устрою все в лучшем виде.
— Да уж вы устроите! — огрызнулся я.
— Клянусь! — горячо воскликнул он. — Никто ничего не узнает. Да в наши планы и не входит рассекречивание своей деятельности именно сейчас. Вы — единственный человек, которому мы решили довериться. А вы ломаетесь, словно красна девица. Полетели, а?
Я отрицательно замотал головой, хотя и без прежней решительности. Палатка, рюкзак, рыболовные снасти были уложены и в ожидании сгрудились у потухшего костра.
— Николай Николаевич! Соглашайтесь! — умолял командир звездолета. — Не пожалеете.
Моя замечательная, вновь обретенная лысина покрылась капельками пота от напряженной работы мысли. Я нервно ходил у самой кромки воды и не знал, как отделаться от этого типа. Лететь я никуда не хотел. Внезапно я остановился и сел рядом с ним.
— Да поймите, наконец, гражданин гуманоид, — произнес я, оправдываясь, — не для меня все это. Вот лет этак двадцать назад я бы вас и сам отсюда не выпустил, если бы вы отказались взять меня с собой. А сейчас… Слишком я привык к спокойной, размеренной жизни.
— К прозябанию, — уточнил пришелец, вздохнув.
— Да ну вас!
— А как же иначе? Прозябание и есть. С работы — домой, из дома — на работу. Замкнутый круг, и нет из него выхода. Единственное, на что способны, — раз в неделю на рыбалку съездить. Но чтобы дальше — ни-ни! Вы где-нибудь, кроме Москвы, бывали?
— Ну как же! Крым, Кавказ, Прибалтика…
— Давно?
— Да… нет… в Прибалтике — лет пятнадцать назад, в Крыму… не помню.
Я чувствовал, что крыть мне нечем.
— Вот-вот, не помните. И крыть вам, действительно, нечем. А ведь живете в огромнейшей стране. Жизни не хватит, чтобы ее всю объехать. А вы… Вы на Урале бывали?
— Нет…
— Почему?
— Да все работа… как-то не пришлось.
— А отпуск? Ведь у вас отпуск — двадцать четыре рабочих дня, плюс отгулы за ДНД, ДПД, день донора, работу в колхозе и тому подобное. Дней сорок — сорок пять в году набирается. И что, не хватает времени страну повидать? Никогда не поверю! Понимаю, конечно, на отпуск обычно откладывается ремонт квартиры, строительство дачи, всякие прочие домашние дела. Но ведь не каждый же год! А все почему? Потому что и здесь все тот же замкнутый круг. Все куда летом едут? На юг! И вы — туда же! А там и без вас уже полстраны животы свои на солнце греет. И никак вам из этого круга не вырваться. Потому как засосала вас привычная, размеренная жизнь… Ну что, летите?
Я вытер платком вспотевшую лысину и смущенно произнес:
— Не могу я. Да и не готов сейчас к этой поездке… к этому полету. Поймите меня.
Пришелец безнадежно махнул рукой, резко встал, достал часы из жилетного кармана, щелкнул крышкой, присвистнул и властно сказал:
— Все! Больше я ждать не могу. Мне очень жаль, но придется применить силу. Собирайте вещи и следуйте за мной. У меня приказ доставить вас на нашу планету, и не выполнить его я не могу.
— Нет! — завопил я в ужасе. — Это произвол! Не имеете права! Я буду жаловаться в ООН!..
Я осекся под пристальным взглядом командира звездолета. Взгляд обжигал лицо, пронизывал до самых кишок.
— Не имеете… — выступил было я, но тут же взвалил на спину рюкзак, палатку, подобрал рыболовные снасти и, ни слова не говоря, зашагал прочь от водохранилища. Ноги сами несли меня к звездолету. Воля моя была парализована. Сзади в полном молчании шел пришелец и буравил мою спину всесильным, немигающим взглядом.
