Шестая колонна. Там, за гранью. Утраченное наследие

– Что, черт возьми, здесь творится? – громко спросил Уайти Ардмор.

Никто не обратил внимания ни на его слова, ни на само его появление.

– Заткнитесь, мы слушаем, – сказал человек, сидевший у телеприемника, и увеличил громкость.

По комнате разнесся голос диктора: «…Вашингтон полностью уничтожен еще до того, как его успело покинуть правительство. Манхэттен лежит в руинах, и теперь…»

Раздался щелчок – человек выключил приемник и сказал:

– Вот и все. Соединенным Штатам крышка. – И добавил: – Сигарета у кого-нибудь есть?

Не получив ответа, он протолкался через кучку людей, столпившихся у приемника, подошел к столу, вокруг которого застыло, упершись грудью о стол, с десяток фигур, и принялся шарить у них по карманам. Это было непросто – трупное окоченение уже началось, но в конце концов он нашел полупустую пачку, достал сигарету и закурил.

– Кто-нибудь, ответьте мне, – потребовал Ардмор, – что здесь произошло?

Человек с сигаретой оглядел его с головы до ног:

– Кто вы такой?

– Майор Ардмор, разведка. А вы кто такой?

– Полковник Кэлхун, исследовательский отдел.

– Очень хорошо, полковник. У меня срочный приказ для вашего командира. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы кто-нибудь доложил ему, что я здесь, и проводил меня.

В голосе его звучало плохо скрытое раздражение. Кэлхун покачал головой:

– Не могу. Он мертв.

Казалось, это сообщение доставило ему какое-то извращенное удовольствие.

– Что?

– Ну да, мертв. И другие тоже. Перед вами, мой дорогой майор, все, что осталось от личного состава Цитадели. Точнее говоря – раз уж это что-то вроде официального рапорта, – от Лаборатории специальных исследований Министерства обороны.

Он криво улыбнулся, окинув взглядом горстку людей, стоявших в комнате.

Ардмору понадобилось несколько секунд, чтобы освоиться с неожиданным поворотом событий. Потом он спросил:

– Паназиаты?

– Нет. Не паназиаты. Насколько мне известно, противник о существовании Цитадели не подозревает. Нет, это мы сами устроили. Один эксперимент прошел слишком удачно. Доктор Ледбеттер занимался поисками средства…

– Это не важно, полковник. К кому теперь перешло командование? Я должен передать приказ.

– Командование? Вы имеете в виду военное командование? Помилуйте, мы еще не успели с этим разобраться. Минутку. – Он обвел глазами комнату. – Хм. Из тех, кто здесь, старший по званию я, а больше никого не осталось. Похоже, теперь я командир.

– А строевых офицеров у вас нет?

– Нет. Только специалисты. Значит, я и есть командир. Можете докладывать.

Ардмор оглядел полдюжины людей, стоявших в комнате. Они с вялым интересом следили за разговором. Как сказать им то, что он должен передать? Положение изменилось, – может быть, теперь приказ не стоит передавать вообще?

– Мне было приказано, – произнес он, тщательно подбирая слова, – сообщить вашему генералу, что он выведен из подчинения вышестоящему командованию. Ему предписано принимать решения самостоятельно и продолжать боевые действия против сил вторжения по собственному усмотрению. Видите ли, – продолжал он, – когда я двенадцать часов назад покидал Вашингтон, мы уже знали, что разбиты. Кроме интеллектуальных ресурсов, собранных в Цитадели, у нас не осталось почти никаких резервов.

– Понятно, – кивнул Кэлхун. – Несуществующее правительство послало приказ несуществующей лаборатории. Ноль плюс ноль равняется нолю. Все это было бы очень забавно – если бы только знать, когда смеяться.

– Полковник!

– Да?

– Что вы намерены предпринять?

– Предпринять? А что тут можно предпринять, черт возьми? Шесть человек против четырехсот миллионов! – И он добавил: – Чтобы все было по форме, как полагается у военных, мне, наверное, надо бы отдать приказ об увольнении из армии Соединенных Штатов для всех оставшихся и расцеловать их на прощание. А самому совершить харакири. Вы что, не понимаете? Здесь все, что осталось от Соединенных Штатов. Да и это осталось только потому, что паназиаты нас не нашли.