– Ты молодец! Сразу услышал калкалоса, тогда как некоторым понадобилось для этого много времени, – покосилась она на Филя, но тот и бровью не повел. – Такой талантливый ребенок, что впору начинать бояться.
Совенок просиял:
– Правда?
– Конечно, – улыбнулась Юля. Этим глазам, курносому носику и щечкам невозможно было не улыбнуться.
А вот Филь остался верен себе – невозмутим, как статуя. И так же немногословен.
Потом они шли по длинным переходам, поднимались по крутой лестнице. Нагулявшись с утра, Юля ощутила, что ноги уже гудят от усталости.
– И почему нельзя было открыть портал? – спросила она недовольно на очередном повороте. К хорошему быстро привыкаешь. Скоро начнет требовать портал в ванную или в туалет.
Юля не рассчитывала на ответ, но его высочество соизволил пояснить:
– Это башня принцев. Сюда невозможно открыть портал.
Из-за безопасности, догадалась девушка. Чтобы ни один наемный убийца не добрался до голов их высочеств.
– Мы пришли, – сказал Фильярг, когда они остановились напротив двухстворчатой двери.
– Покои шестого принца, – объявил он, добавив: – Ваши дальше по коридору. Их скоро подготовят.
Совенок распахнул двери, первым влетая в комнату и останавливаясь сразу за порогом.
– И где все? – спросил ребенок, обводя растерянным взглядом безлюдное помещение. По мнению Юли, вполне достойное – на принцах здесь не экономили. Большая овальная комната, панорамное окно и три двери, ведущие в другие комнаты.
– Альгар, новых слуг пришлют завтра. Сегодня не успели никого найти. Но у тебя есть Ю-лия, ты не будешь один.
– Новых?
Отвлекшаяся на рассматривание убранства Юля обернулась. Нахмурилась, заметив в глазах малыша дрожащие слезы.
– В чем дело? – спросила она у варвара.
– Они! – срывая голос, зло выкрикнул малыш. – Убрали! Всех!
– Всех, кто недосмотрел, – едва слышно, для Юли, пояснил варвар.
И среди этих «всех» был кто-то дорог Совенку… Юля вздохнула. Чем тут помочь? Уволить – она искренне надеялась, что слуг именно уволили, – было жестким, но оправданным решением. Недосмотрели за ребенком, позволив ему сбежать из дому. Такое сложно оправдать.
– Аль, – наклонилась Юля, заставляя малыша смотреть ей в глаза, – ты же понимаешь, слезами тут ничего не исправить. Сбежав из дому, ты повел себя как маленький ребенок. А ведь ты – принц. На тебя смотрят, равняются. А что будет, если все дети начнут сбегать из дому, потому что шестой принц подал им такой пример?
Совенок засопел, шмыгнул носом, и Юля вытерла бегущую по его щеке слезу.
– Никто на меня не смотрит, – возразил он, но неуверенно.
– Это тебе так кажется. Ты – лицо страны. Хочешь этого или нет. Но я знаю, как помочь твоему горю. Не прямо сейчас, чуть позже. Докажи, что исправился. Стал достаточно взрослым, чтобы принять ответственность. Сделай что-нибудь особенное. Уверена, отец захочет тебя наградить. И ты сможешь вернуть кого угодно.
Юля не представляла, как его величество общается с детьми, но хотелось надеяться, что как-то общается. Да и просьба – вернуть слугу в дом – не такое уж невыполнимое желание. Сейчас, конечно, все станут выдерживать характер, замена слуг – часть наказания, но, когда страсти поутихнут и побег забудется, можно попытаться. Если у Совенка есть характер, он добьется своего, нет – не очень-то и нужно было.
Кажется, ее речь произвела благоприятное впечатление на варвара, потому как он решил озаботиться комфортом гостьи.
– Альгар, Ю-лии надо помыться и переодеться. Одежду скоро принесут. Вашу оставьте, ее приведут в порядок.
– А можно мы в котел пойдем? – подпрыгнул Совенок, слезы на лице разом высохли, и только внимательный взгляд мог заметить грустинку, поселившуюся в глубине карих глаз.
– Можно, – разрешающе кивнул Фильярг. – И, Сове… – Запнулся, моргнул, на лице промелькнула тень раздражения. – Альгар, – исправился варвар, бросив обвиняющий взгляд в сторону Юлии, – не торопитесь. Котел сегодня свободен.
В дверь постучали. Филь снизошел до того, чтобы открыть и принять стопку одежды и лично передать ее Юле.
Стопка была высокой – хозяева расщедрились на «переодевашки». Принимая вещи, девушка коснулась затянутых в перчатки рук и неожиданно смутилась. Виной тому был пристальный мужской взгляд, от которого внезапно стало неуютно.
