Прошло менее получаса, я еще не допил свой чай, как в комнату вбежал кто-то из товарищей и крикнул:
– Бегите вниз! Угнали машину Ленина!
Я опешил… Угнать машину со двора Смольного. И среди белого дня, на глазах у охраны. Нет, это какая-то ошибка!
– Уверяю вас, товарищ Гиль, машины нет…
Я помчался вниз, к тому месту, где полчаса назад оставил автомобиль. Увы, это оказалось правдой. Машина действительно исчезла. Меня охватило возмущение и отчаяние. Это был беспримерный по своей наглости воровской поступок.
Я бросился к красногвардейцам и узнал, что минут пятнадцать назад машина Ленина беспрепятственно выехала со двора: сидевший за рулем предъявил, как потом выяснилось, подложный пропуск и умчал машину в неизвестном направлении.
«Как воспримет эту новость Владимир Ильич? – подумалось мне. – Ведь скоро снова ехать надо! Что будет?»
Я отправился к управляющему делами Совнаркома. Узнав о случившемся, он схватился за голову.
– Угнали! Что я скажу Владимиру Ильичу? И прибавил категорически:
– Докладывать не буду. Идите сами. Сознаюсь, меня не восхищала такая перспектива.
Бонч-Бруевич открыл дверь кабинета, и я очутился перед Лениным. Мой вид, очевидно, не предвещал ничего радостного.
– Это вы, товарищ Гиль? Что случилось?
Я стал рассказывать. Владимир Ильич терпеливо выслушал меня, не перебивая, без тени раздражения. Затем сощурил глаза, поморщился и начал прохаживаться но комнате. Он был явно огорчен.
– Безобразнейший факт, – сказал он наконец. – Вот что, товарищ Гиль: машину надо найти. Ищите ее, где хотите. Пока не найдете, со мной будет ездить другой.
Это было суровое наказание. Меня мучило сознание, что я не оправдал доверия Владимира Ильича. Кроме того, я испытывал чувство, очень похожее на ревность: ведь автомобиль может исчезнуть навсегда и место личного шофера Ленина тогда займет другой… Но больше всего угнетала мысль, что из-за моей оплошности Владимир Ильич остался без машины, к которой привык.
Было мало надежды отыскать машину в огромном Петрограде. Охрана города была не налажена, врагов и просто жуликов было множество. В те дни практиковался простой способ угона машин: украденный автомобиль переправлялся в Финляндию, а там без труда продавался.
Я забил тревогу. Надо было первым делом устранить возможность переправы автомобиля в Финляндию. На мостах и проездах была поставлена охрана. Начались энергичные поиски, не давшие, однако, в первые дни никаких результатов. Машину Ленина не удавалось найти.
С рассвета до ночи я был на ногах, обошел и объездил многие районы Петрограда. Несмотря на трудности поисков, я не терял надежды снова увидеть своя лимузин «Тюрка-Мери».
В моих розысках мне помогали чекисты, красногвардейцы и знакомые шоферы. Долгое время наши действия были похожи на поиски иголки в стоге сена. Наконец удалось напасть на след, и наши розыски увенчались успехом. Автомобиль был обнаружен на окраине города, в сарае одной из пожарных команд. Машина была хорошо запрятана и завалена рухлядью. В тот же день были найдены и арестованы организаторы этого наглого воровства. Они оказались работниками той же пожарной команды. Их план был задуман довольно хитро: выждать, пока прекратятся поиски, затем перекрасить автомобиль и угнать в Финляндию.
Машина оказалась почти без повреждений. Я сел в нее и во весь дух понесся к Смольному. Счастливый, вбежал я к Бонч-Бруевичу:
– Владимир Дмитриевич, полная победа! Машина найдена и стоит внизу!
Бонч-Бруевич обрадовался не меньше, чем я.
– Пойдемте вместе докладывать Владимиру Ильичу, – сказал он.
Увидев нас, Владимир Ильич сразу понял, с чем мы явились.
– Ну, поздравляю вас, товарищ Гиль, – сказал Ильич, как только мы вошли в кабинет. – Нашли, ну и прекрасно! Будем снова ездить вместе.
Я вернулся к своим обязанностям.
* * *
В первой половине марта 1918 года Советское правительство переехало из Петрограда в Москву.
В первые месяцы Владимир Ильич иногда разрешал себе удовольствие: после напряженного дня в одиночку, без охраны, гулять по затихшим от сутолоки московским улицам.
Однажды в полночь Ленин приехал к зубному врачу на Чистые пруды. Выходя из машины, он сказал мне:
