— Но как мы откроем замок, для которого требуется магнит? Неужели нам опять понадобятся… — я не договорил, не желая выдавать Бонду историю с корсетными костями.
— На борту «Титаника» я наказывал вам ничего не нажимать на часах. Дело в том, что они нашпигованы приспособлениями. В данной ситуации нам понадобится встроенный мощный электромагнит. Кроме того, он способен отклонять пули и притягивать большие предметы. Не знаю, понадобится ли нам пила.
— Где вы держите пилу?
— В часах. Оправа превращается в маленькую пилу.
Мы во второй раз сели в моторную лодку и отправились к острову Джойса. На этот раз мы развили двойную скорость. Ветер свистел в моих ушах. В пределах Лондона мы снова носили тёмные очки, и теперь мы, дабы не потерять их, были вынуждены их снять и сидеть с закрытыми глазами. Бонд, не использовавший очки, мужественно держал глаза открытыми, смотря вдаль.
Пока мы на огромной скорости плыли к эстуарию, на Темзе начался прилив. Угловатые берега острова Джойса оказались в воде по самые края. Моторная лодка уменьшила скорость, но её скорости было достаточно для того, чтобы она наполовину вылезла на сушу. Охранник оглянулся на неожиданный шум и направил на нас автомат. Бонд выпрыгнул из лодки и бросился к охраннику, выставив вперёд часы. Охранник сделал несколько выстрелов. Легко было представить его удивление, когда пули отклонились в сторону и полетели над водой. Вслед за свистом пуль мы услышали жужжание, и я понял, что Бонд включил пилу в часах. Охранник был порядком напуган. Бонд размахнулся и ударил охранника по голове часами. Его противник растянулся на пустынной поверхности острова.
— Что вы сделали? — спросил Холмс, испуганно взирая на лежащего человека.
— Нет, лицензия на убийство здесь ни причём. Я его не убил. Я его вырубил.
Бонд подошёл к двери и снова включил электромагнит. Его сила была слишком велика, чтобы воздействовать лишь на один барабан, и агенту 007 пришлось отойти назад.
— Один, двадцать пять, семь, четыре, десять, восемь. Всё-таки четыре, а не двадцать.
Бонд потянул дверь, и вход в место заключения короля оказался открытым.
— Выходите, Ваше Величество!
Георг Шестой вышел на свободу. Оставалось лишь переждать плавание на моторной лодке, и король будет в Лондоне. Мы усадили его в лодку.
— Вам остаётся лишь предстать перед Черчиллем, поразив его эффектным появлением, — посмеиваясь, сказал Холмс. — Ватсон подтвердит, что я люблю театральные эффекты. Объясняться с Черчиллем будет мистер Бонд, агент из будущего. Дальше останется предъявить вас Палате Общин.
Король молча кивнул.
Незачем описывать, как мы возвращались в Лондон, где к тому времени наступал вечер. У причала на Брод-стрит мы вернули моторную лодку хозяину, который был порядком удивлён присутствием Его Величества в нашей компании.
Вокруг короля собралась радостная толпа, превратившаяся в свиту. Рядом с ней шагал Вульф, произнося слова: «Уберите от меня толпу!». Когда Георг Шестой шёл по Уайтхоллу, к нему подошла юная рыжеволосая принцесса в белом платье.
— Отец, тебя уже вылечили от этого ужасного заикания?
К сожалению, будущая королева услышала совсем не то, что хотел бы услышать каждый на её месте.
— Нет, Ли… ли… лилибет, я не л-лечи… ился…
Произнеся эти слова, король закрыл рот руками, но я отметил, что он справился с обычным раздражением.
— Ваше величество, не тратьте силы понапрасну, — заметил Бонд. Принцессе он сказал: — Король пока не вылечился, да ему сейчас не до этого. Ему нужно встретиться с Черчиллем.
Король подошёл к резиденции премьер-министра, и в этот же миг оттуда вышел Черчилль. Переступая порог, он напевал: «долог путь до Типперери…». Теперь я получил возможность лучше рассмотреть нашего противника.
Перед нами возник сгорбившийся человек с румяным лицом, черты которого напоминали бульдога, и поредевшими седыми волосами. В зубах он держал неизменную сигару, а в руке трость с золотым набалдашником. Из кармана торчала бутылка коньяка. Его грузное тело медленно передвигало ноги, пока перед премьер-министром не возник король. Черчилль поднял глаза и упёр в него пронзительный взгляд.
