— А может быть, Золотая Птица — предмет поклонения какой-нибудь религиозной секты? — без особой уверенности предположил я.
Холмс покачал головой:
— Насколько мне известно, Рух — просто древний мифологический персонаж и не играет никакой роли в организованных религиозных движениях. Нет, Ватсон, мы столкнулись с проблемой, которая указывает на недостающую нам информацию.
Некоторое время Холмс с задумчивым видом шагал по комнате, потом резко повернулся в нашу сторону:
— Мы точно знаем, что Золотая Птица в Лондоне. Но необходимо выяснить, осталась она в распоряжении барона Доусона, или шепелявый человек успел покинуть клуб «Нонпарель». Тощий, постарайтесь разузнать как можно больше о происшествии в клубе, обращая особое внимание на информацию о человеке с черным чемоданчиком.
Гиллиган кивнул.
— Есть какое-нибудь описание этого парня? — спросил он.
— Увы, — огорченно ответил Холмс. — Мы не видели его, но он заключил сделку с Доусоном и Сильвиусом и вполне мог уйти с Птицей за минуту до нападения на клуб.
Проводив взломщика, Холмс наконец взялся за письмо.
Несколько мгновений он читал молча, потом обратился ко мне:
— Это заинтересует вас, Ватсон: «Дорогой Шерлок Холмс, зная по рассказам доктора Ватсона о вашей любви к разного рода головоломкам, позволю себе предложить вам еще одну». — Холмс с одобрением кивнул. — Обратите внимание, Баркер пишет так, словно мы никогда с ним не встречались. Если бы письмо попало в чужие руки, никто и не заподозрил бы, что оно содержит важное сообщение. Дальше Баркер приводит список вопросов. Первый: «Что было из Агры?»
— Это совсем просто, — тут же отозвался я. — Сокровище Агры. Я хорошо помню это, Холмс, потому что это было второе ваше дело, отчет о котором я опубликовал.
— Под мелодраматическим заголовком «Знак четырех», — согласился Холмс. — Второй: «С чем было связано дело в Йоксли?»
— С золотым пенсне.
— Я думаю, что в этом вопросе ключевым является слово «золотое», — сказал Холмс. — Рассмотрим третью загадку Баркера: «Чем занимался Вильсон?»
— Это не сложно, — торжествующе ответил я. — Вильсон дрессировал певчих птиц, точнее — канареек.
— Из того, что нам уже известно, можно сделать вывод, что значение этого слова скорее «птица», чем «канарейка». Теперь у нас есть ряд слов: сокровище — золотой — птица. Пока все ясно. А вот четвертый вопрос ставит меня в тупик. Посмотрим, Ватсон, что вы на это скажете: «Что вызвало горячку у головастика?»
— Господи, это странный ключ. Но подождите… — я был так возбужден, что почти кричал. — Головастик — это же школьное прозвище Перси Фелпса!
— Превосходно, Ватсон! Фелпс получил мозговую горячку из-за того, что похитили важный документ. Тут, очевидно, зашифровано слово «похищение», тем более что пятый вопрос звучит так: «Из Тринкомали в…?»
Я на мгновение задумался.
— Это должно относиться к необыкновенному приключению братьев Аткинсон в Тринкомали, но…
— Да вспомните же следующий эпизод! Братья бежали в Константинополь.
— Верно, Холмс! Сокровище… золотая… птица… похищение… Константинополь… Что дальше?
— «Эдуардо Лукас и Мильвертон».
— Но они оба мертвы. — Я изумленно уставился на Холмса.
— Да, но у них, конечно, есть что-то общее.
— Оба были шантажистами. Лукас чуть не погубил министра по европейским делам в истории о втором пятне…
— …А Чарльз Аугустус Мильвертон был не менее безжалостным негодяем.
— Но, Холмс, теперь у нас появились два покойных шантажиста. Я не понимаю, какое они могут иметь отношение…
— Давайте смотреть глубже, дружище, — перебил меня Холмс. — Чем занимаются шантажисты?
— Вытягивают деньги, высасывают кровь из своих жертв до последней капли.
— Согласен, согласен. А не кажется ли вам, Ватсон, что шантажист — это в известной степени коллекционер?
Я не мог уследить за ходом его мысли, и Холмс разъяснил:
— И Лукас и Мильвертон собирали или, если хотите, коллекционировали компрометирующие документы, терпеливо и упорно выискивая доказательства чужих ошибок и преступлений. Мне думается, Баркер намекает, что в погоне за Золотой Птицей участвуют два коллекционера. Поскольку речь идет о статуэтке, логично предположить, что это собиратели предметов искусства. Как мы с вами убедились сегодня ночью, по крайней мере один из них баснословно богат.
