Элис почувствовала на себе пламенный взгляд Дэйра и осознала, что ее мысли опять далеки от причины его визита. Кончики ее пальцев побелели из-за того, что она отчаянно пыталась удержать забытое красное одеяние, сползшее слишком низко.
Дэйр нахмурился. Он был огорчен, не потому, конечно, что Элис знала об учебе Уолтера, а потому, что он сам не увидел, как связан этот факт с грозящей ему теперь опасностью, хотя с самого начала все было очевидно. Он обвинял себя в том, что незабываемое чувство к ней, ее запах выбили его из колеи. Ее смятение сводило его с ума. Было почти невозможно думать спокойно и не терять головы. Он застонал сквозь зубы. Дэйр хотел откинуть все помехи и еще раз сказать ей, что не сомневается в виновности Уолтера. Но, закрыв глаза, он погрузился в мечты, навеянные ее живым образом, запечатленным в его памяти. Ему грезилось, что она прижимается к его губам и молит о том, чего он не мог предложить целомудренной жене другого.
— Епископ имеет реальную власть и может влиять на короля. — Чтобы подавить в себе опасный жар, подогреваемый воспоминаниями, Дэйр нырнул в прохладные воды отрезвляющего разговора. — Это именно он погубил вашего отца. Но он не смог бы этого сделать, не окажи ему помощь кто-либо в стенах замка. Не вызывает сомнений, что ему помог тот, кто учился под его руководством. Ему помог Уолтер. — Несмотря на сознательную попытку удержаться от искушения, лазурный взгляд скользнул по атласной коже, тогда как Элис, занятая своими мыслями, не замечала, что мягкая шерсть соблазнительно сползала вниз.
Из-за того, что Дэйр стоит слишком близко, Элис не могла сосредоточиться на своих размышлениях. Она почувствовала, что он рассматривает ее, и это напомнило ей о ее нескромном одеянии. Но все же Элис стремилась осознать его слова. Она не сомневалась, что предатель не только поставил под угрозу права ее отца на владение Кенивером, но теперь хотел отобрать у Дэйра Уайт. Это было очевидно, и она думала так и раньше. Несомненно, кто-то совершил убийства и организовал ее похищение. Однако она была почти уверена, что это был не Уолтер. Непредубежденный против него человек вряд ли бы стал смотреть на него иначе, чем на простую пешку в жизненной игре. Она чувствовала, что нехорошо так думать об Уолтере, но это было лучше, чем позволить даже Дэйру назвать его изменником, предавшим ее отца, своего зятя и благодетеля. Уолтер был даже слишком предан им: вечно не отходил от него ни на шаг или неподалеку хлопотал по его делам. Тот простой факт, что он учился в Винчестере, не был убедительным доказательством его вины. По крайней мере, не для нее, знающей, что епископ редко жил в Винчестере в те годы, когда там был Уолтер.
Более того, Элис хорошо помнила, что именно епископ Винчестерский направил Габриэля в гибельный крестовый поход. Этот факт убедил Дэйра, быть может и неосознанно, в том, что епископ злодей, виновный в трагических событиях в Кенивере и Уайте. И, скорее всего по связи, существующей между епископом и Уолтером, он сделал вывод о виновности последнего.
— Нет. — Элис уверенно покачала головой, и ее распущенные локоны легли на шерсть рубинового оттенка, зажатую у подбородка. Свет от единственной свечи ласкал их волшебным блеском. — Возможно, кто-то из замка, но не Уолтер. — Когда она говорила, ей снова вспомнились слова Тэсс, проникнутые ужасом, и ее изувеченное лицо. Об этом злодеянии Дэйру еще предстояло узнать, и Элис была уверена, что слабый Уолтер никаким образом не мог его совершить.
В том, что он сейчас говорил, Элис не видела явных доказательств того, что предателем и убийцей был Уолтер, а, например, не сам Дэйр. Дэйр жил в Кенивере и был изгнан оттуда за серьезный проступок. Несомненно, даже глупец, захотевший бы выдвинуть обвинение против Дэйра, мог его объявить преступником и объяснить его деяние жаждой мести. Ей было неприятно такое заключение, и она не думала, что это правда, но оно было возможно, как и то, которое он выдвинул, обвиняя Уолтера.
Только для того, чтобы показать Дэйру, как нелогично думать, что Уолтер способен участвовать в заговоре, требующем большого мужества, Элис наклонила голову и спокойно сказала:
