- Выпьете?
Стаканов на столе было два. Дэнисон заранее подготовился к встрече.
Отказываться я не стал, и он разлил коньяк по стаканам. Не то чтобы я всерьёз собирался пить, но не хотелось строить из себя ханжу, который явился с намерением читать мораль. Поэтому пару глотков я сделал.
Пэдж выпил коньяк, как воду, словно не замечая крепости. С такими темпами он раньше, чем поведает мне то, что собирается, придёт в состояние, когда невозможно связать два слова.
- Что бы вы ни думали, сейчас это необходимо, - с неопределённой улыбкой указал Дэнисон на бутылку. - Ни один человек в трезвом уме не станет рассказывать такие истории. Это... слишком похоже на бред сумасшедшего. Но мне просто необходимо это кому-то сказать. Или... - улыбка на его лице сменилась болезненной гримасой. - Или у меня действительно поедет крыша. С малознакомым человеком говорить легче... - Пэдж замолчал, уставившись в одну точку перед собой. Я начал уже думать, что на этом его откровенность иссякла, но после бесконечно долгой паузы он всё-таки продолжил:
- Поспорить готов, вы размышляете, зачем я, стоя на сцене, измываюсь над людьми? Наверное, кому-то это кажется нормальным, но кому-то и нет. Вы ведь из этих, вторых, да? Я правильно догадался?
- Пожалуй...
- Штука в том, что я всегда хотел смешить людей, а не издеваться над ними. И у меня неплохо получалось. Я решил, что буду заниматься этим по-настоящему - выучусь на артиста разговорного жанра и всё такое. Но, видите ли, меня дёрнуло приехать на лето погостить к дяде и тёте... - он снова улыбнулся, но так недобро, что у меня мурашки побежали по спине. - В этот дрянной городишко... Сам-то я из Снолтона. Ладно, ближе к делу. Иначе исповедь затянется, и коньяк выветрится из головы. Немного спустя после приезда я встретился с руководителем вот этого театра, где мы сейчас сидим. Попросился выступать без всякой платы, для собственной практики. Он послушал несколько импровизаций и согласился. Я пару раз вышел на сцену с небольшими номерами. Знаете, если бы вы их видели, наверное, удивились бы. Они были совсем другие, не то что теперь. Просто смешные. Правда. А потом... случилось то несчастье. Не со мной. Или... как сказать. Я шёл по улице, и рядом автомобиль сбил пешехода, который перебегал дорогу. На красный свет... будто нарочно под колёса бросился. Тут же начало твориться чёрт знает что, пробка на дороге, люди собрались... Но я подбежал к нему первым. Первым, понимаете? Только он был ужё мёртв, потом говорили, от удара произошёл перелом позвоночника. Ещё дядя с тётей рассказали мне, что этот человек был журналистом, работал в местной газете. Писал неплохие статьи. Раньше. Так они и сказали - "раньше". А в последнее время всё кого-то в чём-то обвинял, постоянно судился, одним словом, не по делу разводил на страницах газеты склоки.
Вы до сих пор не сообразите, к чему всё это? Ну да... вы же нормальный человек. - Пэдж хлебнул ещё коньяку. - В общем, дальше появился он. Этот проклятый голос в моей голове. Он стал диктовать, что мне делать. Велел во время выступлений смеяться над людьми как можно злее, унижать их. Я, конечно, решил, что это... ну, просто глюки. Я тогда вообще не пил, и наркотой не баловался, но подумал... может, это от нервов, что ли. И выступил, как прежде, с обычным смешным шоу. Директор театра как раз разрешил мне сделать не пятиминутный номер, а целую получасовую программу - неплохой успех, да? И даже заплатил кое-что. А ещё меня впервые пригласили в клуб... В общем, все пошло отлично, только вот наутро в городских новостях сообщили, что в одной квартире случился пожар и сгорели два человека. Вы опять не понимаете? - он уставился на меня так, будто хотел насквозь просверлить взглядом, и произнёс, понизив голос: - после этого он снова появился. И заявил, что так будет всегда. Если я не выполню, что он требует, станут погибать люди. Раз за разом... "Ты будешь убивать их, - так он сказал. - Так что выбирай: или насмешки, или убийства". Но я, конечно, всё ещё не верил. Продолжал работать, как мне хотелось. И началось... Вооружённое ограбление с человеческими жертвами, несчастный случай на производстве, автокатастрофа - каждый раз на следующий день после моего выступления. Тогда я перестать бросить выходить на сцену. Но стоило мне отказаться от очередного приглашения в клуб, повторилось то же самое: на автобусной остановке женщина умерла от сердечного приступа. Ну и... я не выдержал. Сдался. Понял, что он не остановится, будет уничтожать людей десятками. И нельзя от этого просто отмахнуться. Не важно, что люди незнакомые. Я стал делать, что он велит. И несчастья прекратились. По крайней мере, я о них не слышу... Но я не в состоянии дальше так жить. Я возненавидел себя и свою работу. Потому что не хочу никого унижать, а бросить заниматься этим не могу... Всё, история закончена, Макс. Думайте теперь, что хотите. Позвоните в психушку. Только если меня запрут там, не удивляйтесь, когда количество населения в Снайдерсвилле резко пойдёт на спад.
